Дардалион летел на юг над реками и равнинами, над холмами и лесами. Под Дренаном стояло второе вагрийское войско, не меньше тридцати тысяч воинов и двадцати тысяч лошадей. Городские ворота из дуба и бронзы разнесли вдребезги, и ни одного человека не было видно в стенах столицы. К востоку от города был выкопан громадный ров. Дардалион слетел к нему и в ужасе отпрянул. Ров был наполнен телами. Огромная могила, двести ярдов в длину и шесть в ширину, вмещала больше тысячи трупов, и ни на одном из них не было воинских доспехов. Укрепившись духом, Дардалион снова слетел вниз. Ров имел десять футов в глубину. Священник взмыл в ночное небо и устремился на восток, где на границе Лентрии ждали своего часа новые вагрийские войска. Лентрийская армия, состоящая всего из двух тысяч человек, стояла лагерем в миле от них, с угрюмой решимостью ожидая вторжения. Дардалион полетел вдоль моря на север и скоро добрался до восточных долин и крепости Пурдол. Битва за Пурдол шла и ночью, при свете факелов. Дренайский флот был потоплен в устье бухты, и вагрийская армия заняла гавань. Крепость, где было шесть тысяч дренайских воинов, еще держалась против сорокатысячного войска, которым командовал верховный военачальник Каэм.
Здесь вагрийцам впервые дали отпор.
Без осадных машин они не могли проломить высокие тридцатифутовые стены и полагались на лестницы и веревки, потому и гибли сотнями.
Дардалион свернул на запад, к Скултику, прибежищу темных преданий. Лес был огромен — чащи, поляны, холмы и долины тянулись на тысячи миль. В его пределах стояли три селения — Тонис, Преафа и Скарта, — одно из которых могло уже называться городом. Дардалион летел к Скарте.
Там разбил свой стан Эгель с четырьмя тысячами легионеров. Приблизившись, Дардалион ощутил присутствие чужого разума и выхватил оба своих меча. Перед ним парила стройная фигура в синих одеждах служителя Истока.
— Дальше пути нет, — спокойно сказал незнакомец.
— Как скажешь, брат.
— Кто ты, что зовешь меня братом?
— Священник, как и ты.
— Священник чего?
— Истока.
— Священник с мечами? Верится с трудом. Что ж, убей меня, если хочешь.
— Я не хочу тебя убивать. Я сказал тебе правду.
— Ты и в самом деле был священником?
— И остался им!
— От тебя пахнет смертью. Ты совершил убийство.
— Да. Я убил служителя Зла.
— Кто ты такой, чтобы судить?
— Я не сужу его — его дела говорят сами за себя. Что ты делаешь здесь?
— Мы несем дозор.
— Мы?
— Я и мои братья. Мы должны сообщить господину Эгелю о приближении врага.
