Правда, когда механик вернулся домой и оклемался после заслуженного наказания, он с удивлением обнаружил, что никто не хочет идти в его мастерскую. Пришлось с убытком продать инструменты, включая двух рабов-помощников, и отпустить вольного работника. А сам Эли пошёл работать носильщиком на базар. А через некоторое время Всевышний явил ему свою милость – господин судья развёлся с Зумрук, и она вернулась в родительский дом, а вскоре её взял второй женой старшина базарных носильщиков. А старшина сделал своего зятя своим помощником, и с тех пор у бывшего механика Эли была не жизнь, а сладкая хурма – до того дня, пока он не обезножел от переноски тяжёлых тюков.
* * *
Самое неприятное место в мире – это, конечно, лес поздней осенью, за неделю до снега. Листья облетели и гниют на земле, певчие птицы улетели на юг, а прочие лесные твари, кажется, стараются без нужды не покидать убежища. Хуже осеннего леса может быть только осенний лес безлунной ночью. Непроглядная тьма, пронизывающий сырой холод, грязь, вой ветра и костяной шелест голых веток, похожих на руки скелетов – что более красноречиво напоминает грешным сынам Адама о смерти, угасании, распаде?
Ясно, что добрый благочестивый человек не пойдёт в такое время в лес. И сыро, и холодно, и мерзко, и страшно: так и чудится, что из-за каждого дерева выглядывают полусгнившие лица, светятся мёртвые глаза, тянутся костяные руки…
Простой человек чувствует себя в ночном лесу неуютно. Другое дело – те, кто Тьму и Смерть сами в свои души пустили.
Шесть теней, с головы до ног закутанных в тёмные накидки, пробирались по лесу. Пятеро шли сами, и шестой путник, явно, тащился не по своей воле. Если бы в лесу было посветлее, можно было бы рассмотреть, что у него на голове мешок, и что он туго связан. Ему оставили несвязанными только ноги, чтобы он мог ковылять сам – не тащить же его на руках!
Вскоре деревья стали попадаться реже, да и те – низенькие, кривые и чахлые. Странное шествие вышло к болоту. Под ногами зачавкало. Путники – все, кроме связанного пленника – ощупывали дорогу посохами.
Наконец, шедший впереди взмахнул рукой, и процессия остановилась.
Четверо путников стали торопливо развязывать своего пленника. Вот распутаны верёвки, с шорохом сполз через голову мешок. Девушка – на вид совсем молоденькая, лет пятнадцати – хватает ртом воздух и испуганно оглядывается.
Путник, что шёл впереди, сделал несколько чавкающих шагов и встал напротив девчонки.
