Всё, что ранее происходило с Иридой и страшило её, отодвинулось на задний план. Её страхи по большей части имели эфемерное значение. Сейчас же она впервые столкнулась с реальной физической угрозой. Никогда ни один мужчина не смотрел на неё со столь выраженной похотью, от которой хотелось раствориться в воздухе, стать невидимой или закричать: "Прекрати! Не смотри на меня!"
На Ароме женщины были неприкосновенны. Они были под защитой семьи. Сначала братьев и отца, потом мужа. И все соблюдали Закон. Женская чистота - священна.
Ирида не была чиста в понимании нависшего над ней, точно глыба, мужчины.
И всё же... Всё же она сжала руки в кулаки и негромко, преодолевая внутреннее сопротивление, замешенное на отчаянии, сказала:
- Извините, но вы нарушаете Закон Арома.
Своими словами она стремилась поставить латунца на место, напомнить ему, что Закон Арома распространяется на всех, даже на гостей планеты. Он нерушим.
Но реакция латунца повергла её в ещё больший шок.
Тот снова втянул воздух вокруг Ириды и прорычал:
- Ты несколько часов назад трахалась... И на тебе нет метки, девочка...
От того, как он произнес "девочка", Ирида пошатнулась. Ей было уже плевать, что о ней подумают, как она выглядит.
Лишь бы спастись.
Лишь бы убежать.
Лишь бы вырваться из замкнутого пространства за стойкой...
Где-то на задворках разума угасла мысль: "Не убежать. Догонит".
Именно он. Вот этот, что разговаривал с ней, а остальные два молча стояли рядом. Они смотрели на Ириду с некой заинтересованностью. Так рассматривают новые вещи в магазине. Вроде бы нормальный экземпляр, но спешить с покупкой не стоит. Вдруг найдется что-то получше?
Их же вожак уже решил - будет брать.
Ирида сделала не шаг - полшага назад и уперлась спиной в панель управления блоками. Случайно нажала на какие-то кнопки, вызвав тихий писк аппаратуры. Но никто на посторонние звуки не обратил не малейшего внимания.
- Вы... вы не имеете права... - Ирида облизнула губы, мгновенно пожалев о столь невинном при других обстоятельствах жесте. Верхняя губа латунца дернулась, затрепетала, точно мужчина уже находился в возбужденном состоянии и каждое её движение оценивал, как призыв. Пришлось поторопиться с продолжением: - Мне нет двадцати, и у меня есть парень...
Эти слова даже ей показались жалкими и нелепыми, что уж говорить про троих взрослых мужчин.
Послышался ироничный смех. Смеялся рыжий и второй, до этого молчавший, латунец.
Тот же, что возглавлял их, вызывающе приподнял брови.
