Он сел за руль и завел машину. Нетерпеливо газанул — рвался домой, и выехал с парковки.
Ночной Ворошиловский был необыкновенно красив. Фонари в черной оправе горели в ряд. Огни, витрины. Несмотря на поздний вечер на дороге мы были не одни и ненадолго застряли в пробке.
Эмиль барабанил пальцами по рулю. Взглянул на меня, жарко улыбнулся — очень сладко, с намеком. Еду ночью к незнакомому мужчине… Я отвернулась, вспыхнув от смущения.
Больше всего смущало, что он видит мое желание. Он знает, почему я ерзаю на сидении и что одного раза мне не хватило. Разум засыпал при одном взгляде его глаз.
Наконец, ряд тронулся. Мы проскочили Садовую — так было написано на табличке. Медленно, плавно, как полагается дорогой машине, «мерседес» свернул в подворотню за перекрестком.
Эмиль припарковался во дворе и потушил фары. На нас навалилась темнота. Сердце забилось чаще — почти в горле. Нестерпимо хотелось, чтобы он сгреб в охапку, в этой темноте молча нашел мои губы и опустил сидение. А затем заставил сделать все, о чем я попрошу…
Эмиль выбрался из машины, и я вновь смогла дышать.
— Пойдем, — он открыл мне дверь и помог выбраться из машины.
Вновь поцеловал пальцы.
Очень деликатно. В этом прикосновении не было ничего общего с тем, как он взял меня в приватном кабинете «Фантома».
А мне хотелось еще. Хотелось той мужской неистовости.
Я опустила глаза — не могла выносить его взгляд. В них был жар. Тот жар, от которого сгораешь, потому что такую страсть удовлетворить нельзя… Не сразу. Не быстро. Этот голод утоляют медленно, долго-долго.
Но я шла в дом человека, у которого подмышкой пистолет и я знаю, что за ним водятся темные истории. Не к парню, с которым всего лишь познакомилась в клубе, а жаль. У меня есть задача…
Я взглянула ему за спину — на тусклый фонарь у подъезда. Вокруг дрожало призрачное гало. Вечер был приятным, воздух мягким, как бывает весной или нежарким летом. Внутри едва заметно за волной тепла и возбуждения посасывала тревога.
Я должна втереться ему в доверие. А если он узнает кто я — он меня убьет?
— Дина?
Эмиль заметил заминку. Вдруг наклонился и поднял меня на руки.
Я вскрикнула от неожиданности и без перехода рассмеялась, руками обвив шею. Увидел, что сомневаюсь. Страх улетучился, как туман под лучами солнца. Впервые в жизни я ощутила себя леди, которая в этом нуждается — в мужской опеке. Он бы заботился обо мне, а я бы делала, как он говорит…
Какие сладкие грезы… Но чем выше летишь, тем больнее падать. Нельзя желать недостижимого. Ничто не отравляет жизнь так, как разбитые мечты.
