— Тогда успокаивай его. Я — не могу.
— Обещай, что попробуешь успокоиться сама.
— Хорошо.
Гратин отпустил её и, подойдя к колыбельке, осторожно взял малыша на руки, а затем принялся покачивать его, бережно прижимая к себе и нашёптывая что-то на ухо. Кесси зачарованно смотрела за его мерными движениями и потихоньку начинала покачивать в такт головой.
Потом Гратин аккуратно уложил обратно задремавшего мальчика, снова подошёл к ней и, наклонившись на ушко, шепнул:
— Пошли, я сделаю чай.
Кесси не удержала смешок.
— Знаю я твой чай… Лучше уж сама.
Тем не менее она встала и двинулась на кухню вместе с Гратином. Теперь, когда внутри у неё не было малыша, двигаться оказалось легко и непривычно в то же время. Проходя мимо библиотеки, Кесси поймала своё отражение в стеклянной витрине шкафа и тут же почувствовала стыд — до последних месяцев беременности она старалась следить за собой и очень дорожила тем, что ей удалось наконец привести себя в божеский вид. Красавицей себя Кесси по-прежнему не считала, но, по крайней мере, в новых платьях и со свежей стрижкой больше не казалась сама себе смешной.
Теперь же волосы опять отросли, но Кесси, отвыкшая от такой длины, забывала собирать их в косу, так что они стлались по плечам мягкими волнами. Кесси после родов не поправилась совсем — хотя и не сказать, чтобы похудела. Но подростковая угловатость её фигуры приобрела какую-то новую плавность и гибкость. Зато разбухшие щёки и покрасневшие глаза оставляли желать лучшего — под очками они были бы ещё относительно незаметны, но ещё в мае Кесси купила машину, чтобы не ездить на такси, а вместе с машиной была вынуждена обзавестись и набором контактных линз. После родов она не надевала ни их, ни очков, просто потому что было не до того, и начала уже потихоньку привыкать, что мир видит не совсем чётко. Она с удивлением обнаружила, что если не сидеть за рулём, то зрение у неё было не таким уж плохим. И всё-таки всё вместе, мельком отразившееся в стекле, навеяло на Кесси тоску.
— Спасибо за всё, — произнесла она, наполняя фарфоровый чайник кипятком и исподлобья поглядывая на Гратина. — Кто бы ещё стал терпеть меня в таком виде, если не ты.
— Я тебя хочу видеть любой, — Гратин невольно улыбнулся, разглядывая опухшее лицо Кассандры. При виде такой Кесси ему ещё больше хотелось прижать её к себе и погладить по распушившимся волосам, будто малыша.
— И Фридрих… — Кесси прикрыла глаза и глубоко вздохнула. — То, что делаешь ты, должен был бы делать его отец.
