— Это прекрасно, — он улыбнулся.
— Только без мужа! Мы так и не завершили наш брак! И я хочу знать — что служит тому причиной?
— Всему своё время, Эвиси.
— Время?! Я умру в теле невинной девы, будучи старухой!
— Ты ещё молода, Эвиси, и нет причин торопиться с завершением нашего брака.
— А это, — она провела рукой по платью, — не причина?
— Таков обычай. В тебе говорит интерес, жажда нового, так же ты требовала от меня подарить тебе жеребца или изготовить метательные топоры под твою руку, дорогая моя Эвиси. Но тело твоё и дух противятся мыслям о завершении брака. Я знаю, чему тебя учат, я знаю многое, жена моя, и поэтому наш брак не завершён. Но это случится, поверь мне. Нет мужчины, способного отказаться от красоты, что видят сейчас мои глаза…
К лицу Эвиси прилила краска, на мгновение, потом отступила, как и она сама. Она ходила по палатам своим, волосы её, убранные в косы и украшенные нитями с каменьями, переливались в свете свечей.
— Правду ли ты говоришь, муж мой?
— Да.
— Не лукавь перед лицом жены своей, Меланмир, причина незавершения нашего брака вовсе не «не готовность духа моего и тела», а твоя любовница! — На этих словах она, не оборачиваясь, мгновенно метнула нож в сторону мужа, точно зная, что попадёт над головой его. Там уже было несколько отметин — результаты бесед с Меланмиром.
— Непозволительно жене мужа своего произносить слова, подобные этим.
— Любовница, — произнесла Эвиси, — возлюбленная, приближённая к телу, наложница, рабыня, девка для услады, как угодно назови Меидин, она та, с кем ты завершаешь наш брак!
— Нет, дело не в Меидин, жена моя, но не заставляй меня испытывать ярость, не следует жене мужа своего произносить подобные слова, и никогда не подвергай жизнь свою опасности. Наш брак будет завершён, когда придёт время, твоё время.
И покинул покои своей молодой жены под фиолетовый взгляд.
— Куда ты собираешься? — Эвиси смотрела, как Сеилна туго перетянула простое платье и украсила голову подаренными ей королевой гребнями. Тонкой работы, и только знающий человек мог с уверенностью сказать, что каменья, переливающиеся в свете свечей — россыпь алмазов.
«Это будет твоё приданное, Сеилна», — сказала Эвиси, зная, что её служанка была сиротой, и никто не дал бы за неё даже половины монеты.
— Сегодня и ещё семь ночей праздник.
— Ах, да, — Эвиси вспомнила, что в середине тёплого сезона, когда хлеба ещё не созрели, был праздник, посвящённый Богам Солнца и Плодородия, вот только праздновали его под сенью ночи, и только молодые девушки и юноши, ещё не нашедшие себе супруга.
