— Выйди за дверь, и чтобы никого рядом, — бросил ему вслед резко. Глаза на секунду полыхнули золотом, наводя полог тишины. Никто. Не должен. Знать.
Ифе, завернутая в простой бежевый халат низшей служанки, босая, не поднимала глаз, увлеченно разглядывая старинный мозаичный пол террасы. Черный локон выбился из-под белого платка, спадая на лицо.
— Присаживайся, — Рэм широким жестом, указал на плетеный стул рядом с собой. Его слабость. Здесь предпочитали подушки. А его это постоянное сидение на полу бесило невероятно.
Девушка на секунду подняла голову, метнув горящий взгляд, но тут же опустила и засеменила к указанному стулу.
— Вина? — Рэм тянул время, не зная на самом деле с чего начать. Мысли лихорадочно метались в голове, не в силах оформиться в стройный ряд. Эмоциональные порывы владели сознанием, а поддаваться эмоциям Родэн всегда считал не достойным будущего правителя. Нет худших советчиков, чем затронутые чувства. Ифе- несомненно козырь. Вот только как его разыграть? И не придушить ненароком.
Рабыня подняла на него непроницаемый взгляд.
— Мне нельзя вино. Я не замужем.
И тут Рэм подавился, выплеснув из своего бокала половину от неожиданности. Прокашлялся с трудом, вытирая выступившие слезы.
— Ифе… — прохрипел, отдышавшись, — Не смешно, дорогая.
— Я не понимаю, о чем вы, мой принц, — бездумный взгляд, направленный прямо на него, — Вы меня с кем-то путаете. Я- Мескэнет из Бархана. Дочь погонщика верблюдов через пустыню Аша.
— Да, возможно… — Рэм уже полностью пришел в себя и с интересом разглядывал девушку, сидящую перед ним, — Возможно, ты- ее тело. Кстати, выбор одобряю, красивая…Красивее, чем ты была.
Глаза на секунду зло блеснули, но она тут же их опустила, уставившись на свои руки.
— И на вид благородней, — продолжил Рэм забавляясь. Потом вдруг резко добавил, — На меня смотри!
Она тут же вскинула взгляд, выполняя. Губы поджаты в тонкую линию, подбородок вздернут, черные глаза сверкают лихорадочно, не в силах скрыть раздражение хозяйки. Какая неожиданно сладкая игра.
— И так, о чем я? — Роден снова заговорил тихо, почти ласково.
Вытянул вперед длинные ноги и не долго думая положил их ей прямо на колени. Рабыня громко охнула от возмущения, всплеснув руками, но уже через секунду справилась с собой. Тонкие руки плетьми упали вдоль тела, а черные глаза потеряли всякое выражение.
— Какая ирония… — принц сверлил рабыню серыми глазами, доставшимися ему от матери-северянки, — Дочь обычного погонщика имеет внешность более аристократичную, чем шарханиана рода Абу-Кале. Мне всегда твой нос не нравился, — он схватил ее двумя пальцами за подбородок, повернув голову в профиль, — Как у коршуна. А тут…идеально! И груди не было…
