— Света, держишься? — подбадривала она дочь.
Порывы ветра, как будто поняв, что люди хотят вырваться из плена, усилили свое рвение и начали налетать с утроенной силой, обдавая зависших людей, ледяным холодом. Темень сгущалась еще больше, уже плохо различались в темноте очертания гор, сиденья, земля, далеко под ногами.
— Света, еще немного и будут кресла, — Лида молила Бога, что бы он дал всем силы, выдержать это испытание, — и ты немного отдохнешь.
Девочка не отвечала, она сжала зубы, стараясь всю силу собрать в руках, но, держать себя на весу и двигаться, было трудно. Наконец, добрались до ближайших кресел. Держась за маму, Света достигла сидений. Лида спустилась следом и перевела дыхание. Оглянувшись, она разглядела в темноте Валю с Димой, опустившихся в их кресла, а за ними зависли еще двое. «Все двигаются, — мелькнуло у Лиды, — дедок, помоги нам», — взмолилась она.
Валя стояла в кресле на ногах и прижалась к железной трубке, соединяющей сиденья и канат. Ладони нестерпимо горели, их было больно даже сжимать. А, надо было двигаться дальше. «Еще два пролета, — прокричал ей Дима, — Валя, надо выдержать. Ладони горят? Надо потерпеть. Еще немного, мы спустимся на землю и самое страшное закончится. После каждой молнии считай до десяти и готовься к грому, что бы он тебя сильно не напугал».
Над головой опять сверкнуло и, на миг стало светло больше, чем днем. Лида прижала к себе дочь и сжалась в ожидании раската. Такого грома она еще не слышала. Казалось, что совсем рядом, взорвались тысячи снарядов, а волна от взрыва разметала горы в разные стороны. В ушах зазвенело, зашумело, женщине показалось, что она оглохла и ослепла, и что, она вообще больше не существует. Руки и ноги не слушались, голова шумела. С трудом повернув голову, она рассмотрела, что Валя и Дима поднялись на канат и двигаются к ним.
— Света, ты меня слышишь? — крикнула она дочери, что бы, сквозь ветер, дочь ее услышала, — вставай, я помогу тебе подняться к канату. Совсем немного осталось, надо двигаться.
Света поднялась, но, было видно, что гром оглушил ее, и девочка потеряла ориентацию. Мать подняла дочь, помогла ей удержаться на канате.
— Надо торопиться, — Лида старалась кричать громко, — до следующего грома надо дойти до тех кресел, а там земля совсем близко. Прикрывай глаза, чтобы тебя не ослепила молния.
И снова, они начали лихорадочно перебирать руками, и, стараясь не смотреть вниз, подвигались к долгожданным креслам. Неожиданно глаза ослепила неимоверно яркая молния, как будто, совсем рядом, разом включили сто прожекторов. До спасительных кресел было уже близко, но, в этот момент на головы обрушился такой гигантский раскат грома, что казалось, полностью отшиб разум и память. Лида, перемещая руки в след с руками дочери, почувствовала, что Света остановилась. Женщина вплотную придвинулась к девочке, интуитивно одной рукой прижала ее к себе. Держаться на одной руке было неимоверно трудно, но, Лиде надо было понять, сможет девочка двигаться дальше или падение неизбежно. Через секунды, Света пришла в себя, зашевелила головой и перебрала руки. Лида отпустила девочку и зацепилась за канат второй рукой. Теперь не двигалась уставшая рука. Собрав все мужество, Лида заставила себя переменить руки и догнать дочь. Света двигалась уже совсем медленно, видимо, каждая перемена рук давалась ей с большим усилием. Последние метры Лида опять поддерживала ее своими руками, стараясь, помочь достигнуть кресел.
