Вспомнились слова соседки из поезда: «за вами тянется шлейф прошлого. Вам надо порвать с ним, оно не дает вам нормально жить». «Вот оно, прошлое, — думала Лида, прижимая к себе дочь, — выглядывает из темноты ущелья, скалит свои страшные клыки, точит острые когти, чтобы растерзать меня, по заказу злого и могучего колдуна». Тут, на море, совсем забыла она обо всем, рядом с Костей. А оно, прошлое, следит за ней и ни на минуту не отпускает. Вот, и сейчас, уже пятьдесят минут висят они над пропастью, и что дальше будет — не известно.
— Мама, — подняла голову Света, прижимаясь к матери, девочка задремала, — мы все еще стоим? А когда мы поедим на эту гору?
— Скоро поедим, — попыталась успокоить ее мама, — уже совсем скоро.
— Да, хоть бы, — девочка прижалась плотнее, — я к тебе прижаться могу и мне теплее, а Валя, наверно, совсем замерзла.
— Ее Дима греет, — Лида вздохнула, — я сама уже Бога молю, что бы, наконец-то, мы поехали дальше.
— Зачем, людей возят сюда, — девочка говорила очень тихо, гнетущее состояние действовало, — если, у них техника так плохо работает. А если, это уже не исправить, — Света подняла на маму испуганные глаза, — как нас спасут? Здесь же так высоко, вертолет за нами прилетит?
— Давай будем надеяться, что до вертолета не дойдет, — Лида старалась говорить веселым голосом, — скоро дадут электроэнергию, и мы поедим дальше, — но, на самом деле, на душе становилось все тревожнее.
Хмарь на небе сгущалась, порывы ветра усилились. Из-за вершины медленно выползала огромная черная туча, закрывая небо и скалы. День превратился в вечер, а по мере быстрого приближения лохматых грозовых завитков, грозился перейти в кромешную ночь. Над самой вершиной сверкнуло, озарив вспышкой все вокруг, от чего черные клубы облаков закрутились быстрее, усиливая ветряные вихри. Канат надрывно заскрипел, сиденья начало кидать из стороны в стороны. Как прикованные железными цепями к эшафоту, сидящие в креслах, со страхом наблюдали приближение грозы, и с ужасом осознавали свое незавидное положение. Укрыться, убежать, спрятаться от молнии и неминуемого дождя не было возможности. Грозы в горах страшнее, чем на равнине, а в подвешенном состоянии, терпеть холодный дождь и порывы ледяного ветра представлялось, как жестокая пытка. «Мы как на «Титанике», — ужаснулась Лида, — понимаем, что можем погибнуть, но, противостоять буйству стихии не в силах».
Уже несколько раз она тревожно оглядывалась на задние сидения, в надежде, что Костя что-нибудь придумает. «Надо попробовать двигаться по канату на руках, до перевала, — подумала Лида, — сидеть просто так, и ждать возможной гибели, уже нет сил». Неожиданно, канат начал странно дергаться. Лида оглянулась, поняла, в чем дело и облегченно вздохнула. Костя и седой мужчина медленно двигались по канату, перебирая руками, у них под ногами зияла пропасть. Лида посмотрела на свои руки, потерла их, сжала и поняла, что это — единственный выход.
