— А мясо вы ненавидите? Так посмотрели, когда вам тот кусок баранины принесли…
— Сырое — не ем. И вид его мне не нравится. То ли дело — жаренное, со специями…
Через несколько шагов любопытная селянка уточнила:
— А может… вы его вообще никогда не ели?
— Да чтоб мужчина и без мяса… — начал было я возмущённо.
Девушка резко остановилась — я едва не столкнулся с ней. И что она ко мне прицепилась? Попробовал припугнуть:
— Может, мне тебя до твоей постели проводить? Что-то ты уж слишком моей персоной интересуешься.
Селянка подступила ко мне вплотную — ощутил на лице её прерывистое дыханье, потом тонкие, но сильные руки обхватили мою шею — и с неё прыгнули на мою голову, прямо на уши, пальцы нащупали мочки моих ушей, уверенно, но нежно скользнули выше…
— Я так и знала! — довольно произнесла девица и перешла на шёпот: — У вас слишком много талантов: и поёте, и сочиняете, и на музыкальных инструментах играете… У вас, кажется, край флейты из узелка торчал? Мало того, что у вас великолепный слух, так ещё и вид сырого мяса вызывает у вас отвращение… Драться-то многие мужчины умеют… А вот животных усмирять даже не все человеческие маги способны! А теперь я окончательно убедилась!
Пользуясь её близостью ко мне, сцапал догадливую селянку за голову. Та отчаянно вскрикнула, дёрнулась… Я забрался пальцами под плотные пряди волос, закрывавшие верхнюю половину ушей, скользнул по её ушам пальцами… А-а, вот откуда она это знает! А её мать уши не скрывала, и у неё они были обычной формы. Значит, отец — эльф или кто-то из предыдущих поколений.
Насмешливо осведомился:
— Ну и зачем тебе понадобилось меня ощупывать? — и выпустил девчонку.
Долгая молодость у эльфов наступает позже. А у детей, у которых один из родителей — остроухий, а другой — человек, может её и не быть вовсе.
— А вы… полукровка? — взволнованно, но едва слышно спросила девушка, отступив на шаг или два.
Неохотно признался:
— Чистокровный.
— И… давно?
Ворчливо поинтересовался:
— Всех предков перечислить?
Квас терзал меня уже нещадно. И зачем я столько выпил?!
— А у вас их много?
— Я помню только до двадцать седьмого поколения. И дальше… были… Слушай, вредина, может, отблагодаришь уже спасителя?!
— К-как? — дерзкая девица вмиг заробела.
— Или заткни уши, или проводи меня… до этого вонючего сооружения!
— Ой, вас там чем-то напоили или перекормили! — до неё дошло, она схватила меня за руку и потащила к себе.
К счастью, мы уже дошли почти до самого её дома. И на пороге нас поджидала её мать: в одной руке она держала подсвечник с тощей свечой, в другой — кочергу. Оставив дочь саму объясняться с испуганной родительницей, двинулся на нужный запах. Надо бы после сбежать или, ещё лучше, переместиться прочь, так как знакомство вышло при крайне неудобных обстоятельствах. Впрочем, у неё мать — человек, а у людей юмор грубее…
