— Ешь быстрее. Оно скоро отойдет в мир иной, — Виталик мрачно кивнул на две крохи мороженного, плавающие в растаявшей жиже.
— Ой, прости! — смутилась.
— А я вот не понимаю, чего люди нашли в этом жанре? — отозвались со столика сзади.
Мы историка нагло проигнорировали. Но он намека не понял и не унялся:
— Эти разрушающиеся здания… бесчисленные фильмы от катастрофах… Следить за отчаянием и муками немногих выживших… что в этом интересного?
— Типа уроки ОБЖ, — сострил мой друг, — Что делать в трудной ситуации.
— Да так уж и полезно убивать всех?
— Выживает сильнейший — сие есть закон джунглей, — парень назидательно поднял указательный палец.
— Но мы-то с вами не в джунглях живем, а среди людей, — проворчал археолог.
— Вы так в этом уверены?..
— Я предпочитаю верить в людей. Как сказал Федор Достоевский: «Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей».
Вздохнув, закончила:
— «А ведь они все только над этой верой-то моей и смеются».
— О, вы читали Достоевского? — оживился мужчина.
Это мой любимый писатель! Ну, точнее, один из любимых. Но сознаться в том, что я добровольно и вполне сознательно, даже не под дулом пистолета, читала многие из произведений Достоевского, я не решилась. А то этот философ может приклеиться к нам надолго. Испортит наши дружеские посиделки. Которые со стороны даже напоминают свидание. А то когда еще у меня что-то серьезное в жизни будет?..
— А вот вы, как писатель… вы признались, что вы пишите. Чем вам нравится описывать катастрофы? Вы упомянули, что пишите что-то в этом жанре.
Так… он там весь наш диалог сидел и подслушивал?!
Мне стало не по себе. Вздохнув, оглянулась на молодого русского мужчину. Тот внимательно и серьезно смотрел на меня.
— Если честно, мне не нравится описывать гибель людей.
— Тогда зачем вы это пишите?
Пожала плечами, добавила:
— Они сами приходят. Все эти истории.
— Так что вам мешает переделать концовку? Что кто-то успел спасти мир?
— Во-первых, герои, спасающие мир, причем, благополучно, это уже слишком избитый сюжет. Во-вторых, истории бывают двух видов: одни приходят такими, как есть, и я чувствую, что не могу их поменять. Другие — могу.
— Да какая разница? — недоуменно уточнил ученый, — Вы берете ручку, водите по бумаге. Можете в любой момент вычеркнуть строку или вырвать лист. Если набираете текст на компьютере — еще проще. Секунда на выделение, секунда на удаление.
