– Всё плохо? – не выдержала Тая.
– Мизинец уже потерян, – сказала Юка.
Охнула Кетола. Словно бы меньше ростом стал Исмар. Тая побледнела, и в воздухе у шатра повеяло мертвечиной.
– Есть два пути, – помолчав, сказала Юка.
– Какие? – спросила Тая.
– Первый – мы режем мизинец. Если огневица не перекинется глубже, то на этом всё и закончится. Но если перекинется, мне придётся резать дальше – до кисти, локтя, ключицы. Иногда огневица перекидывается на ноги. Тогда тоже придётся резать. Иначе вашу дочь не спасти.
– А…
Тая не справилась с горлом. Оно захрипело, в нём проросли невидимые острые кости. Тая согнулась и закашляла. Хлюпнула вода, и Исмар, выбравшийся из хлябистой ямы, попытался обнять жену. Тая отмахнулась от него.
– А второй путь? – кое-как выдавила она.
Юка улыбнулась.
– Девочка остаётся здесь. Привыкает к тому, чем она стала. Учится жить с огневицей в одном теле. И вы её больше не увидите.
– Но…
– Она забудет вас. Выбирайте.
Огонь в плошке сыпнул зелёными искрами и погас. Стало темно. Ветерок трепал полотно шатра. Едва-едва угадывалась фигура Юки. В глубине шатра Тая не смогла уловить ни шевеления, ни звука.
– Лозка! – позвала она.
– Да, мамочка! – отозвалась дочь. – Я тебя слышу!
– Как ты там?
– Здесь светлячки на стенке. Мы их считаем!
– Хорошо.
Тая сцепила пальцы.
– Времени мало, – поторопила Юка.
– Надо резать, – несмело произнесла Кетола. – Куда ж дитё в огневицу-то превращать? Что получится?
– Режьте, – сказала Тая.
– Режьте, – скрипучим эхом отозвался Исмар.
Юка слила остаки масла с плошки на землю.
– Ждите.
Стали ждать. В шатре что-то звякало, булькало, постукивало. Один раз сквозь полотно брызнуло светом, словно со светлой половины на тёмную приоткрыли полог. Тихо, но явственно звучал голос Лозки. А это не больно? – спрашивала она. А как я буду без пальчика? А пальчик будет мёртвый, совсем-совсем отдельный от меня? Я уже не буду его чувствовать? А куда денется огневица?
Ответов Юки разобрать Тая не могла, слыша только какое-то неразборчивое, успокаивающее бормотание.
Потом Лозка коротко вскрикнула. Хлябь чавкнула под Исмаром. Кетола оборвала несколько пошедших в рост веток. Птица перепорхнула над шатром в тёмном небе.
– Прижигай! – услышала Тая.
Раздалось громкое шипение.
– Больно, – хныкнула Лозка.
– А мы уже всё, уже всё, – торопливо проговорила Юка. – Смотри, нет пальчика. Нет огонька. Сейчас мы этой вот мазью остаточек твой обмажем. Она холодная, приятная. Немножко твою ручку заморозит.
