Мужчина удовлетворенно кивнул, убедившись, что все идет по плану, и плотно затворил двери. Итак, он наконец добрался до покоев дочери правителя, осталось самое сложное. Незнакомец тихо прокрался к постели и пристально вгляделся в лицо спящей. Дыхание спокойное и глубокое, значит, действительно спит, а не притворяется. Что ж, пора действовать. Он быстро перехватил одной рукой в мягкой перчатке обе руки девушки, а другой закрыл ей рот. Адария тотчас же проснулась и при виде очертаний незнакомого человека, который схватил ее, попыталась закричать, но ничего не вышло. Руки держали крепко, незнакомец наклонился к ее уху и тихо произнес:
—Не кричи, госпожа Адария. Я пришел с миром.
Молодая женщина, не слишком хорошо соображала спросонья, но все же понимала, что не стоит верить словам о мире, которые тебе говорит человек, пробравшийся среди ночи в твою спальню. Она снова попробовала вырваться, но безрезультатно. Он держал крепко, но в то же время аккуратно, словно бы боясь причинить ей вред.
—Я пришел сказать, что верю тебе. Я верю, что Кейтар послала тебе вещий сон, и хочу поговорить об этом. Я отпущу тебя, если ты не станешь кричать, —снова зашептал он ей прямо в ухо.
Адария остолбенела, последним, что она ожидала услышать от этого бандита, были слова о вещем сне, посланном Богиней. Молодая женщина вдруг как-то успокоилась и перестала вырываться. Не станет человек, пробравшийся сюда с дурными намерениями, говорить с ней о снах. Настоящий негодяй просто воспользовался бы ситуацией, оглушил бы ее и обесчестил, ограбил или даже убил, а этот говорит о сне. Быть может он посланник или друг старого Данебра?
—Я всего лишь хочу поговорить без свидетелей. Кивни, если ты согласна и не станешь звать на помощь, — сказал человек, приглушая голос.
Молодая женщина кивнула, от всей души надеясь, что этот человек и впрямь пришел от торговца тканями, хотя никакого доверия он ей не внушал. И когда он наконец отпустил ее руки и убрал со рта ладонь в перчатке, кричать она все-таки не стала. Мужчина отошел к столику, зажег стоявшую на нем свечу, а затем сел на кровать подле испуганной дочери правителя. Он был с головы до ног в черном, даже лицо его, под капюшоном, было обмотано темным шарфом так, что видны были лишь глаза.
Адария опасливо смотрела на него, ожидая объяснений и надеясь, что в случае чего успеет все-таки закричать и привлечь внимание стражи или служанок. Наконец мужчина откинул капюшон и принялся разматывать шарф, а когда он стянул ткань с лица, молодая женщина едва сдержала рвущийся наружу крик негодования. Перед ней, сверкая своей жемчужной улыбкой, сидел главный советник.
