Пляска Бледных | страница 8



Из мрака подворотен и городских стен мощным потоком неслась волна крыс, что заполняли переулки едким лукавым смехом.

Зрители собирались к началу невиданного представления, пышного бала, на котором сойдутся самые тёмные, самые далёкие тени волнений, сомнений, мыслей, надежд.

И эхо мелодий мрака могил неслось всё выше и шире за горизонт, стучалось в окна сонных квартир, будто взывая:


«Смотрите! Смотрите! Мы уже здесь! Мы ждём вас сегодня, мы ждём вас всегда! Приходите скорее, занимайте места!»


И люди слышали это. Кто в своих мыслях, кто — сквозь дрёму. А некоторые — и явственно наблюдая происходящее.

Особенно ярко этот таинственный зов слышала та, что томилась в пыльной комнате одинокой клетки.

Её звали Яной, и с каждым годом она спускалась всё глубже в чертоги бездны, а к двадцать второй ступени прожитых лет достигла того дна, где нет тех, кто стучался бы снизу. В соседней комнате спал её парень, отчего квартира казалась ещё более пустой, чем живи она здесь сама. Он недавно вернулся из клуба, от него несло перегаром.

В ушах всё ещё звенело от недавней ругани, щёки саднили от крепкого тумака — но зато сам прекрасный принц отъехал на трёх топорах к морфею и не потревожит её до утра.

Ей с ним не нравилось, но и поделать что-либо она не могла.

Любовь ли, привязанность, возможность жить не в общаге и не париться за аренду — слишком много гвоздей на распятии её нынешнего креста. Раньше «прекрасный» привлекал её внешне и тем, что у него водятся работа и деньги, которых не было у неё. А теперь, сидя у окна с бутылкой дешёвого пива, Яна думала о том, что деньги, крепкий член и своя квартира — это самые ржавые гвозди, которыми можно прибить крышку гроба свободы.

Вкус пива отдавал сигаретами, бутерброд — как с намазкой из никотина, а смолы — смолы-то какие на вкус.

Зрачки девушки были расширены, а на лице играла глупая улыбка. Хорошо смотреть на мир, если он тебе улыбается. Без этих улыбок жить почти невозможно. Когда тебя окружают правильные люди, правильный универ и строгая жизнь по плану без каких-либо перспектив кроме радужного болота брачной жизни, сложно разглядеть красоту бытия, если нет кислоты или алкоголя. Да, пусть твоё единственное солнышко светит на дне бутылки, а улыбки проявляются только после крепкого удара синтетики по мозгам — но не всё ли равно, если так отпираются двери в небо?

Ветер за открытым окном напоминал кошачье урчание, а соседняя высотка принимала черты Часовой Башни древнего замка. Раскатистый колокольный гул отзывался в груди покоем, а сердце рвалось туда, ввысь, в царство ночи Аида. А коли рвётся — отчего б не поддаться?