А нужно быстрее. Нужно успеть до темноты, пока Эмиль не вышел на вечернюю охоту. Вслух говорить не стала – он и так знает.
Я, наконец, вспомнила, как его зовут. Боже, превращаюсь в Эмиля – не помню лиц и имен тех, кто нас обслуживает.
– Григорий Владимирович…
– Да?
Слова Андрея мучили меня, отравляя почище яда. Еще немного и они прогрызут во мне дыру. Я набрала побольше воздуха, перед тем, как спросить. Люди думают, что раз я такая крутая убийца, то у меня должно быть бесстрастное лицо и стальные нервы. Это не так. Совсем не так.
Есть вещи, которые пугают даже меня.
– У Эмиля есть женщина?
Надо отдать ему должное, вампир и бровью не повел. Профессиональное выражение лица не изменило ему ни на каплю.
– Насколько мне известно, госпожа Кац, у вашего мужа никого нет.
– Мне все равно, – предупредила я. – Я просто хочу его найти. Если он у любовницы, скажите. Это останется между нами, я никогда вас не выдам. Клянусь.
– Я действительно ничего об этом не знаю.
Я опустила голову и выдохнула. Если бы Андрей оказался прав, не знаю, как бы я это пережила, смирилась бы или нет, но совершенно точно чувствовала бы себя раздавленной.
– Вам все еще приходят эти смски?
– Давно не было, – закатила я глаза, припоминая. – Больше месяца. Я не поэтому спрашиваю.
После того, как я вышла замуж за Эмиля – я имею в виду, второй раз и официально, на меня обрушился шквал анонимок. Мне сообщали, что мой муж любит другую, что у него любовницы, что мне изменяют… Писавшую – то, что это женщина я не сомневалась – выдали несколько эмоциональных восклицательных знаков. Эмиль сказал, что писали их разные люди, но кто точно определить не смогли. В службе безопасности мне советовали не обращать внимания, и я об этом забыла.
Это было даже закономерно и ожидаемо. Нашу пару обязательно попытаются разбить.
– Хорошо, – тяжело вздохнула я. – Буду ждать записи с камер… Всего доброго.
Я дала понять, что общение окончено, и начальник безопасности выбрался из «мерседеса». Чтобы скрыться от пристального внимания стопившихся на крыльце, я выехала за ворота и направилась в город. Не гнала, против обыкновения – во-первых, хотела по дороге подумать, во-вторых, история с Эмилем отучила меня от привычки без необходимости жать на газ.
Я что-то упускаю. Вот шкурой чувствую – упускаю.
Да будь у Эмиля хоть десять женщин – после такой аварии он позвонил бы мне, даже если бы тонул в объятиях всех разом. Что-то не дает ему связаться со мной. Что-то серьезное.
