Чупров знал, как это делается.
Городской ресторан «Север» на языке «деловых» людей назывался «Черная ночка». Там весело и непринужденно заключались всякие сделки. Чупров занял кабинку и стал ждать. Скоро появился знакомый Чупрову Виталий Витальевич, с ним высокий, представительный человек.
— Познакомьтесь: Николай Степанович Рябчик.
Чупров и Николай Степанович поздоровались.
У Рябчика были большие волосатые руки, крепкая шея, выпуклые, с веселой улыбочкой глаза.
— Что тут нам в закутке сидеть? — сказал Рябчик, — Не люблю! А ну, перейдемте ближе к народу!
По тому, как новый знакомый сочно произнес свое «не люблю», и по тому, что он захотел быть «ближе к народу», Чупров уверился: «Да, птица не маленькая. Стоит обхаживать».
Прошли в общий зал. Мгновенно вырос перед ними официант.
— Мы люди русские, — веско заметил гость.
— Двух братцев не распечатанных, — значительно кивнул Чупров, — И… закусить… соответ-ствен-но.
За первым графинчиком Чупров начал жаловаться на трудности со стройматериалами. Но новый знакомый был или очень прост или хитер без меры. Едва только Чупров заикался о трудностях, он обрывал его:
— Выручим! Еще по маленькой.
Официант менял бутылки. Багровела шея у Чупрова, багровела шея у Николая Степановича.
— Выручим! Мое слово свято! А ну, еще!
— Он выручит, — твердил Виталий Витальевич уже заплетающимся языком. — Его слово свято. Он бог у нас.
— Ты мне нравишься! — трепля по плечу Чупрова, говорил Николай Степанович. — Всем выручу! Ты мужик. Черноземная силища! Я сам из мужиков. Вельского уезда! Стал инженером. Строятся мужики, разворачиваются! Выпьем за мужиков, которым не хватает строительных материалов!
Сверкавшие под электрическим светом бокалы на столе начали туманиться в глазах Чупрова.
— Выпьем! — нажимал Рябчик.
— А выручишь?
— Дай руку!
— Тогда выпьем!
Виталий Витальевич упал головой на стол, зазвенели рюмки.
— Э-э, не годится… Рано! — произнес Николай Степанович. — Некрасиво! Каждый раз так вечер портит. Слабоват! Придется кончить.
Виталия Витальевича свезли на квартиру.
Николай Степанович, в добротном пальто, краснолицый, с улыбкой в выпуклых глазах, остановился у машины и, пристально глядя на Чупрова, спросил:
— Кончим или продолжим?
Чупров на морозе чуть протрезвел. Он понял, что сказать «кончим», — обидеть, испортить вечер и, возможно, проиграть то дело, ради которого они собрались.
— Продолжим, — ответил он.
Николай Степанович одобрительно улыбнулся.
— Тогда едем, компанию соберем. Двоим скучно.
