Празднество в лесу | страница 4
Она почти ничего не говорила и со временем перестала сопротивляться. Если другие танцоры заметили его интерес к девушке-павлину, они ничем этого не показали. В конце концов Брикету потерял терпение. Будет ли конец этой музыке? Закончатся ли когда-нибудь танцы? Тёмные боги, до конца часа этот хорошенький павлин должен расправить пёрышки на его ложе!
Наконец Летучая мышь прошёл в центр зала и поднял руку. Музыканты прекратили играть, танцоры замерли.
— Друзья! — произнёс Летучая мышь. — Приближается полночь. Пришло время снять маски. И когда я избавлюсь от личины, так же поступите и вы!
Пылающие глаза Брикету вперились в девушку-павлина, которая стояла рядом с ним. Манящие алые губы обещали крайне симпатичное личико.
Неожиданным широким движением Летучая мышь стянул с лица маску.
— Снимайте маски! Снимайте маски! — раздалось со всех сторон.
От нетерпения движения Брикету стали неловкими, и он не сразу сумел избавиться от маски демона. Девушка-павлин успела снять свою и теперь глядела на него.
Граф отпрянул.
Полные алые губы были практически единственной нетронутой частью её лица. Практически всё остальное было изъедено гнилью, будто перед графом стоял труп. Живыми на ужасном лице оставались только глаза и губы.
С огромным трудом Брикету отвёл взгляд. Но куда бы он ни посмотрел, он натыкался на облики столь же отвратительные. Лица почти всех танцоров были обезображены какой-то отвратительной болезнью. Под маской летучей мыши скрывалась чудовищная масса язв. Некоторые выглядели даже хуже.
Брикету почувствовал, как вся его кровь прилила к сердцу. Руки и ноги оледенели. Двигались лишь глаза. Наконец они остановились на Домино, который весь вечер неподвижно просидел на возвышении рядом с музыкантами.
Кто-то снял с его лица маску, и стало ясно, отчего он не двигался. В кресле сидел привязанный к спинке труп. На месте глаз зияли лишь заполненные кровью глазницы.
Летучая мышь кашлянул.
— Не тревожься, друг. Все мы так же окончим наш путь. У нас есть обычай: когда умирает один из нас, мы не оплакиваем его, но устраиваем пир. Ведь мы, считай, всё равно мертвы, так чего же проливать слёзы понапрасну? Разве не замечательный обычай?
Брикету безмолвно уставился на него.
Толпа начала перешёптываться. Блестящие глазки летучей мыши вперились в Брикету.
— Чем ты болен, друг? Разве ты не один из нас? Ты сказал, что лишён надежды!
И Брикету наконец осознал ужасную правду. Он оказался среди прокажённых, ненавистных отверженцев средневекового общества, которые нашли приют в заброшенном замке посреди леса Малемор. Они встретили его так радушно, потому что посчитали своим!