Когда речь заходила о вытяжке, Лиза вся сжималась и замолкала, словно впадала в ступор. Процедура причиняла ей много боли, это становилось заметно, когда за ней приезжали. После ее привозили в заторможенном состоянии, бросали на кровать, где она лежала в позе эмбриона и не реагировала ни на что.
Однажды я увидел на спине Лизы красные разводы, это был день, когда меня три дня не трогали, а ее только привезли. Мое зрение позволило видеть далеко, наверное, сказалось отсутствие вмешательств в организм.
Я долго разглядывал через решетку пижаму Лизы на спине, ожидая, когда моя бедная сестренка очнется. А когда это случилось, заговорил:
– У тебя красные разводы по спине, что это? Тебя бьют?
Лиза перевернулась ко мне лицом и покачала головой:
– Нет. Наверное, следы от пункций.
– Что? Тебе делают пункции?? – возмутился я.
– Это часть процедуры вытяжки.
Мне стало плохо от такой новости, ведь до сих пор Лиза отказывалась говорить об этом.
– Они что-то берут из твоего спинного мозга? – настороженно спросил я.
– И не только из спины. Раз в неделю прокалывают живот, суют длинные трубки и… как из спины… – Лиза закрыла лицо трясущейся бледной ладошкой, чтобы я не увидел, как она плачет. Стесняется слез до сих пор.
– Это и есть вытяжка? – тяжело сглотнул я, понимая, что такая процедура не даст прожить долго.
Незаметно вытерев слезы, Лиза кивнула:
– Они накачивают меня каким-то препаратом, потом еще что-то колют и ждут "микса", это они так говорят. После этого завозят в круглую трубу, включают ее и оставляют меня в ней. Через время вытягивают из моего организма "суп" и применяют для лечения. "Суп" достают из спинного мозга или из забрюшинного пространства.
– Боже… Это… Это же ужасно… – не выдержал я, хотя готовил себя не произносить ничего подобного, ведь сестренке от таких эмоций легче не станет.
Лиза молчала и смотрела на меня большими светлыми глазами, но такими уставшими и пустыми, что стало не по себе.
Какие муки приходилось испытывать этой худенькой хрупкой девочке. Невыносимые. Несовместимые с психикой нормального человека. Но она до сих пор остается собой и даже иногда улыбается мне.
Лиза почти не ходит, все время лежит и тяжело дышит, ее тело стало прозрачным, а по коже рассыпаны синие пятна. Она очень похудела и даже изменилась внешне, и еще она потеряла половину своих светлых роскошных волос, которые я так любил. Теперь это тонкие редкие прядки, едва достающие до плеч.
Когда нам нужно было ощущать друг друга, потому что не было сил даже говорить, мы просто подползали к решетке, брались за руки и оставались так лежать, глядя друг на друга или просто закрыв глаза. Душа человека нуждается в тепле любви, в каких бы условиях не было тело. И еще – в надежде. Когда можно до последнего вздоха цепляться за эту ниточку – можно жить. А когда ты умираешь, умирает и надежда.
