Алена была с ним уже без малого год. За это время Гронский изучил ее, как журнал, от корки до корки. Она действительно напоминала ему глянцевый дамский журнал: была такой же красивой, яркой, приятной как с виду, так и на ощупь, такой же пустой, бессодержательной, но при этом незлой, а иногда даже и веселой, задорной. Хотя именно в минуты веселья она переставала следить за собой и начинала говорить откровенные глупости.
Сравнение с глянцевым журналом было наиболее для нее подходящим: не успеешь начать читать, как уже либо заскучал, либо перевернул последнюю страницу…
Одним словом, Алена Гронскому надоела, и он уже начал подумывать, как бы поделикатнее ей об этом сказать. Алена была одной из его лучших любовниц: у нее хватило женской мудрости на то, чтобы прожить с Александром Антоновичем год, ни в чем себе не отказывая и при этом ни учинив ни одного скандала, не затеяв ни одной, даже самой пустячной свары. Как все современные девушки определенного склада, она была не чужда бессмысленного стяжательства — хватала и выманивала все, что могла, и тут же, не сходя с места, спускала все до последнего цента. Она ничего не копила на черный день, как будто намеревалась оставаться молодой и привлекательной лет сто, не меньше. Но при этом, в отличие от многих своих сверстниц, зная себе цену и без стеснения ее запрашивая, она сполна отрабатывала полученное и не делала попыток отравить своему спонсору существование. Она честно признавала то, что отказывались признать другие: мужчина оплачивает ее услуги, и в этом смысле торжественно преподнесенное бриллиантовое колье мало чем отличается от стодолларовой бумажки, небрежно брошенной перед уходом на туалетный столик.
Алена и вела себя соответственно. В том, что Алена ему надоела, была виновата не она, а его характер, требовавший новизны впечатлений, в том числе и сексуальных. Гронский почти не сомневался, что, сменив партнершу, сильно прогадает, почти наверняка нарвавшись на законченную стерву, но подступающая скука была страшнее любых скандалов. Жизнь и без того на девяносто процентов состоит из рутины и скуки, так какого дьявола он должен скучать еще и в постели, да притом за свои же деньги?!
Разглядывая Алену, которая, сидя напротив него в шезлонге, медленно, с видимым удовольствием потягивала виски, Гронский подумал: надо решаться. Пускай этот спонтанный побег из слякотной Москвы к теплому морю станет достойным заключительным аккордом в их недолгом дуэте. Разумеется, горечь расставания придется смягчить подарком — дорогим, хорошим, памятным. Он еще не решил, что это будет — драгоценности, новая машина или — о! — квартира. Эврика! Почему бы и нет? Отличная квартира в центре города — правда, всего три комнаты, но зато огромные. Место превосходное, дом старый, купеческой постройки, но капитально отремонтированный, крепкий, по соседству живут знаменитости, что, несомненно, должно льстить тщеславию восходящей звездочки модельного бизнеса…
