В тот момент, когда он затягивал узел, позади, в коридоре, которым он сюда пришел, что-то стукнуло. Подземельем прокатилось короткое эхо; оно еще не успело стихнуть, а Дмитрий уже выключил фонарь и замер, затаив дыхание и боясь пошевелиться.
Он подождал с минуту, но звук не повторился. В подземных коридорах стояла тишина, лишь где-то звонко капала с потолка вода, да в отдалении едва слышно прогромыхал поезд метро.
Тогда Дмитрий осторожно, по миллиметру, выставил голову в пролом и посмотрел вдоль коридора. Он ничего не увидел: других источников света, помимо его фонаря, здесь не было.
Он обнаружил, что держит в руке пневматический пистолет, и мысленно выругался: ей-богу, эту штуку давно пора выбросить! Толку от нее все равно никакого, только карман тянет. Тоже мне, ковбой нашелся…
По-прежнему стараясь не шуметь, он спрятал пистолет в карман. Теперь нужно было решать, что делать. Дмитрий еще немного посидел, чутко вслушиваясь в тишину, но так ничего и не услышал.
Посторонние шумы в подземных коридорах слышались не так уж и редко. Поезда метро и наземный транспорт, работа тяжелых строительных механизмов — все это вызывало сотрясения, от которых со стен и потолков то и дело отваливались кусочки бетона или кирпича. Звук далеко разносился по гулким пустым коридорам, и Дмитрий частенько вздрагивал от неожиданности, услышав у себя за спиной стук упавшего камешка. Обычно он очень быстро успокаивался, но на этот раз что-то грызло его изнутри, хотя все вроде бы было как всегда.
Так, да не так. Раньше ему еще ни разу не приходилось выбираться отсюда с полными карманами золота. Наверное, потому нервишки и расшалились…
Дмитрий горько и иронично усмехнулся в темноте. Он все очень хорошо и правильно себе растолковал, всему нашел объяснение. Вот только включить фонарик все равно не мог — рука не поднималась, лежащий на кнопке палец словно парализовало.
Наконец ему удалось справиться с оцепенением, и он медленно, беззвучно поднялся на ноги. То есть хотел подняться беззвучно, но хруст в затекших коленях прозвучал в тишине, как пистолетный выстрел, — так, во всяком случае, ему показалось.
Дмитрий повертел в руке фонарь и осторожно опустил его в карман. Двигаться в темноте с выключенным фонарем неудобно, а главное, глупо, но он решил, что один-единственный раз имеет полное право сглупить. Бывает, что люди по непонятным им самим причинам не хотят садиться в поезд, на который у них уже куплен билет, или выходить на балкон, откуда им призывно машут веселящиеся друзья. Они понимают, что ведут себя глупо и нерационально, но ничего не могут с собой поделать. Некоторые в таких случаях перебарывают инстинкт и поступают «разумно»; другие, более слабые или более мудрые, остаются верны своей «глупости». А потом поезд сходит с рельсов, перегруженный балкон падает, и веселая компания, которая на нем стояла, погибает вся, до последнего человека…
