Все — иллюзия | страница 7
— Кто из вас свистит? — спросил он.
Прежде чем Мур успел ответить, вмешалась Корина.
— Это двигатель, офицер, — сказала она. — Прокладка подвесного клапана дала течь. Мы как раз направляемся в мастерскую.
— Прокладка клапана? — недоверчиво переспросил полицейский.
— Да, — твердо сказала Корина. — Прокладка клапана. Подвесного, знаете ли.
Возникла короткая пауза. Полицейский почесал голову и заметил:
— На вашем месте я бы как можно быстрее отремонтировал машину. Вы нарушаете общественное спокойствие.
Девушка сладко улыбнулась.
— Спасибо, — сказала она. — Мы отремонтируем. Немедленно. Ох уж эти прокладки клапанов…
— Да-а, — протянул полицейский и долго глядел вслед уехавшему автомобилю. Затем сел на мотоцикл и задумался.
— Что такое, черт его побери, эта прокладка подвесного клапана? — печально прошептал он.
К тому времени, когда они приехали домой, Корина была вся на нервах.
Мур владел двухэтажным домом в пригороде. Дом был окружен газончиком с парой деревьев и собакой. Собаку звали Банджо. Пес был не маленький, чего, казалось, никак не мог уразуметь. Очевидно, когда-то Банджо увидел пекинеса и с тех пор пребывал в заблуждении, что он тоже комнатная собачка. Но это было отнюдь не так. Среди его предков явно были колли, поэтому он был ужасно шерстистым, к тому же обладал уникальной способностью линять круглый год. Огромное бегемотоподобное создание скачками вылетело из-за угла дома, увидело машину и моментально приняло непопулярное решение.
У Банджо была своя теория автомобилей. Они перемещались, следовательно, были живыми. И его хозяин был явно пойман одной из этих жутких тварей, поскольку сидел у нее внутри. С храбростью, достойной лучшего применения, Банджо ринулся вперед и вонзил зубы в шину.
Шина в ответ угрожающе зашипела на Банджо. Пес растерял всю свою храбрость и ринулся под крыльцо, где замер, издавая тихие стоны.
Мур вышел из машины и принялся долго и монотонно ругаться. Затем он оставил автомобиль на стоянке и понес багаж Корины к парадной двери. Дверь открыл скелет, кости которого были обтянуты пергаментом. Скелет носил фамилию Питерс. Имя его, если оно вообще у него было, затерялось где-то в тумане десятилетий. Он был мастером на все руки в хозяйстве Мура и последние лет сорок сосредоточился на единственной цели — неизящно стареть. В течение, по крайней мере, последних двадцати лет он старательно обманывал гробовщиков. У Мура имелось вполне обоснованное подозрение, что по выходным Питерс шлялся по разным моргам, где насмехался над их владельцами.