- Сколько ей осталось? - спросила одетая в белое мисс Эйкерс.
- День или два, - ответил он.
- Значит, если привезут вакцину, есть шанс?
- Да. Если привезут.
- Но ты в это не веришь?
- Нет. Слишком далеко, слишком! И путь невероятно опасен.
- А я вот не сомневаюсь, что вакцину доставят.
- Замечательно, - пробормотал Соумз. - Правоверная ты наша. - Но он тотчас спохватился: - Прости, Карен. Я не со зла. Устал.
- Я знаю. Ты ведь две ночи не спал, правда?
- Не так давно позволил себе вздремнуть.
- Когда так выматываешься, за час не отдохнуть.
- Да, но все равно прости.
- Шанс есть, - упрямо повторила мисс Эйкерс. - Ты волен думать по-своему, но у меня брат водитель, и он считает, что по Дороге проехать можно.
- В оба конца? И успеть? Не верю! Для этого понадобились бы нечеловеческое везение и самые лучшие водители. И потом, мы даже не знаем наверняка, есть ли там до сих нор вакцина. Думаю, загвоздка в этом.
- Возможно.
Соумз с досадой хлопнул блокнотом по бедру.
- Что толку во всех наших домыслах? Эту девочку можно было бы спасти. Легко. Дайте мне Хавкина - и я примусь за лечение. А нет - остается одно: подсчитывать умерших.
- Я знаю. И все-таки вакцину привезут!
- Дай-то бог.
Он задержался посчитать пульс:
- О’кей.
Врач и сестра вышли в коридор. Мисс Эйкерс коснулась плеча доктора.
- Не мучай себя понапрасну, - сказала она.
- Это от бессилия. Винить некого, но и сделать ничего нельзя.
- В сто тридцать шестой палате - пусто, - обронила она.
Соумз на мгновение замер, потом кивнул.
Палата и впрямь пустовала, но, пока они лежали там, Соумз думал о Дороге, о том, как она расправляется с путниками. Однако вслух он ни слова не сказал.
- Скоро, - прошептала Карен, - скоро. Не расстраивайся так.
Генри погладил ее руку.
- Помнишь Три Дня? - спросил он.
- Нет.
- А я помню. Люди высадились на Луне, на Марсе и на Титане. Мы покоряли космос. И тратили время впустую. У нас была ООН. И что же? Три злосчастных дня - вот что, и все полетело к дьяволу. Я был здесь, когда упали ракеты, Карен. Я был здесь и слушал радио, пока оно не заглохло. Обстреляли все. Нью-Йорк превратился в ад. Как и большинство крупных городов. Уцелеть могли, пожалуй, только острова: Карибы, Гавайи, Япония, Греческий архипелаг. Понимаешь, островитяне еще долго выходили в эфир, когда остальные умолкли. Может быть, в Японии и Средиземноморье по сей день живут люди. На Карибах они точно есть. Не знаю... Но в те Три Дня я был здесь, испытывая до ужаса похожее на сегодняшнее чувство обреченности. Недавно я раздумывал вот о чем: вдруг не все потеряно? Что, если те люди на Марсе - еще живы? Или на Титане? Вернутся ли они когда-нибудь? Сомневаюсь, что они могли уцелеть. По-моему, мы уже мертвы, Карен. По - моему, пора угомониться и признать это. Если мы изгадили не все, то отнюдь не от недостатка стараний. Интересно, если небо в один прекрасный день очистится, хоть кто-нибудь до этого доживет? Может быть, на каком-нибудь острове... или на Западном побережье. Опять - таки сомневаюсь. Если мы выберемся из этой передряги, уродов и психов станет еще больше, чем сейчас. Или человек перестанет быть человеком, упаси господи!
