- Откуда ты знаешь, что меня заставили лезть на рожон?
- Это видно... чувствуется... плюс некоторая нервозность...
- А если б я выглядел правильно, ничего такого не случилось бы?
- Вероятно, нет.
- А сам ты почему заросший и чумазый?
Кэйнис рассмеялся и как будто успокоился.
- Вы ненавидите ученых?
- Не больше, чем всех остальных.
- Что, если бы я оказался ученым?
- Ничего.
- Хорошо. Я ученый.
- Ну и что?
- Нас всех валят в одну кучу. А я биолог.
- Прости, не врубаюсь.
- Все это, - биолог указал на небо, обвел рукой остальное, - натворили физики. Ну, еще химики и математики. Биологи ни при чем.
- Ты про войну?
- Да. Нет! Я о мире - о том, какой он сейчас.
- Это все случилось без меня. Я ничего не знаю. И знать не хочу. О чем ты толкуешь?
- В том, что произошло, не следует винить преподавателей всех дисциплин.
- Я вообще никого не винил. И не виню. Я даже не знаю, что стряслось. Толком не знаю. Так что стряслось?
- Война, вот и все. Безумная, опустошительная. Огромные количества бомб и ракет, - и в результате - то, чего никто не предвидел: вот это! - Ученый снова взмахнул рукой. - Что было потом? Те, кто выжил, бросились в уцелевшие университеты, какие я знал, и перебили последних преподавателей: английского языка, социологии, физики - не важно, чему те учили, ибо преподаватели несомненно были виновны в содеянном. Ну как же, ученые! Вот почему Бейтсова мимикрия столько для меня значит. Моих коллег перестреляли, растерзали, распяли. Но не меня. Нет! Не меня... Я слился с ними, с толпой. Поэтому выжил. Я- кафедра биологии, комната шестьсот четыре, корпус Бентон-Билдинг. - Кэйнис опять захохотал.
- То есть ты помогал, когда мочили твоих друзей?
- Эти люди не были моими друзьями. Они преподавали другие предметы. Я почти не знал этих несчастных.
- Но помогал?
- Конечно. Поэтому-то я до сих пор жив.
- И как жизнь?
Биолог поднес руки к лицу и впился ногтями в щеки.
- Не могу забыть, - наконец выдавил он.
- Вот твоя хваленая мимикрия - пыжился не быть собой и напрочь зациклился. Нет уж, спасибо. Я знаю, кто я.
- Кто?
- Я- это я. Я «Ангел». Мне не надо прикидываться никем другим. А кому не нравлюсь - пусть уроют меня, если пороху хватит. До сих пор не хватало. Да задерись они в доску! Меня эта твоя мимихрень не вставляет. Нет, спасибо. Обойдусь. А эти... пошли они все на хрен, козлы.
- Вид не может сохраниться таким образом.
- И виды - на хрен. Я рассчитываю сохранить себя.
- Это неверный подход.
- Кто сказал?
