В очерке о Н. К. Кольцове С. Э. Шноль (с. 166) пишет «4 марта 1939 г. президиум АН СССР рассмотрел вопрос “Об усилении борьбы с имеющимися лженаучными извращениями” и постановил создать комиссию для ознакомления с работой Института Экспериментальной Биологии и его руководителя Н. К. Кольцова… Все это полная аналогия с судом инквизиции. Кольцов отстаивает высокий смысл медицинской генетики “родители должны подумать о детях, должны дать здоровое потомство…” Ему в ответ – “Если он не выступит открыто и развернуто с критикой своих прежних мракобесных писаний и не вскроет их теоретических основ, то оставлять его на высоком посту члена-корреспондента Академии наук СССР и академика ВАСХНИЛ, а также директором института нельзя, политически недопустимо”».
Это сейчас С. Э. Шноль упомянутые президиумом АН СССР лженаучные извращения назвал медицинской генетикой. А тогда они назывались по другому – евгеникой. И Советское правительство боролось не с медицинской генетикой, но с евгеникой – ложным представлением, что будто бы все признаки человека, в том числе и плохие, определяются генами.
И чтобы было понятно, что вопрос о евгенике в то время стоял очень серьезно, приведем мнение независимого эксперта медицинского генетика С. Г. Левита (1930, с. 122): «Но эти большие возможности [которые предоставляет нам современная генетика – с. 121] таят в себе и значительные опасности, преодолеть которые по плечу лишь методологии диалектического материализма[3]. Дело в том, что именно среди генетиков особенно процветает архиреакционное псевдонаучное учение, биологизирующее общественные отношения (и медицину в частности), пытающееся законами биологии оправдать классовый гнет, эксплуатацию трудящихся масс, варварские насилия над колониальными народами и пр. Речь идет о буржуазной евгенике. Нет более отвратительной «науки». Это от нее исходит учение о якобы генотипической неполноценности трудящихся масс и колониальных народов, это отсюда вытекает следствие о превосходстве буржуазии и дворянства над рабочим классом>{4} и белых народов над цветными… Волна этой [политической – А. Ш. ] реакции не миновала и СССР».
Видите! На серьезном деле борьбы с реакционными взглядами создается очередной миф о возрождении в СССР судов инквизиции, в которых по указанию властей одни советские ученые вершили суд над другими. По мнению С. Э. Шноля (с. 169), который так назвал общественный суд над Н. К. Кольцовым, «определение “суд инквизиции” верно не только потому, что речь шла о смертельной опасности. Суд инквизиции – это когда человека судят и приговаривают за его взгляды, за убеждения, за мысли. Так что в словах “инквизиция” передержки нет. А то, что Кольцов вел себя бесстрашно – на то он и герой. А те, кто его обвиняли – инквизиторы».
