— Невозможно. — Герцог покачал головой. — Этого не может быть.
— Если ты хочешь, чтобы Матиас заполучил Фелицию и использовал ее, чтобы вернуть худшую ведьму в долгой и грязной истории магического мира… это будет глупый, но твой выбор. Потому что ты знаешь, что как только Фелиция выполнит свое предназначение, Матиас убьет ее. Она фантастическая обуза.
Шок пожал плечами.
— Моя миссия здесь завершена. Но, увы, я должен сделать свою прогулку стоящей для Матиаса. Мне нужен доброволец. Кто станет идеальным заложником?
Взгляд Шока был нацелен на Тайнана.
— Ты. Такие кровожадные мысли. Хочешь шанс убить Матиаса?
Лицо Тайнана потемнело.
— Я ничего не хотел больше с тех пор, как увидел тело Орофы.
— Кто я такой, чтобы стоять у тебя на пути?
Брэм, Харстгров и другие громко спорили с Тайнаном, предупреждая его не уходить с Шоком. Это должна быть ловушка. Фелиция не могла прочитать Шока, чтобы узнать, правда ли это, что было самым странным. Он был определенно изворотливым. Одетый в кожу волшебник скрывал каскад тайн за этими очками.
Тайнан едва слушал, прежде чем настоял на том, чтобы уйти с Шоком. Сейчас эти двое исчезли, и желудок Фелиции скрутился от сегодняшних событий.
— Означает ли спаривание в волшебном мире… секс?
Она почувствовала, как ее щеки горят, и сделала все возможное, чтобы не смотреть на Харстгрова.
— Не совсем, — сказал Брэм.
— Это…
— Версия магического брака, — ответил Харстгров.
Согласно Шоку, Его Светлость горел желанием… жениться на ней? После всего лишь дня знакомства и одного поцелуя? Почему?
— Именно.
Брэм кивнул.
— Это и есть связь. Волшебник говорит слова, Зов. Тогда женщина либо привязывается к нему… либо отрекается от него. Но секс играет роль в связи.
Или играл.
— Если я подавляю магию, как может волшебная церемония, призванная связать меня с другим, подействовать?
— Хороший вопрос, — признал Брэм. — Брачная магия — одна из старейших и сильнейших из известных. Возможно, это превосходит твои способности? И, возможно, Шок не знает, о чем, черт возьми, он говорит, и этот план вообще не сработает. Мы не сможем узнать, пока ты не свяжешься с одним из не связанных волшебников, и мы не посмотрим, изменится ли твой отпечаток на нем.
Фелиция нахмурилась.
— Почему это изменило бы мой отпечаток?
Харстгров пожал плечами.
— Я не рос с магией и не имел способностей так долго, как другие. Тонкостей магии… я не знаю.
— Я подозреваю, что это потому, что ты сливаешься с кем-то, что, магически говоря, должно изменить твой отпечаток. Но я не могу сказать наверняка. То, что мы знаем о Неприкасаемых, очень ограничено, — сказал Брэм. — Поскольку они рождаются раз в тысячу лет, это появилось раньше всех здесь, кроме Маррока.
