Герцог знал, что сможет избежать всего этого, притворяясь мертвым и исчезнув в магическом мире. Он должен был сделать это однажды, прежде чем люди начали бы спрашивать, почему он, как и большинство волшебников, выглядел вечно тридцатилетним. На самом деле он уже начал принимать меры.
Осуществление его плана сейчас было заманчиво. После сегодняшнего вечера будет скандал, который будет в десять раз хуже, если власти будут его искать. Еще одно испытание, в котором Братья Судного дня не нуждались. И что все эти распри сделают с его бедной матерью? Неспособность вернуть Фелицию за два дня могла навсегда испортить его и без того шаткие отношения с Мейсоном.
И Герцог был уверен, что невеста брата никогда не заинтересуется им теперь, когда он похитил ее против воли. Мейсон предупредил Фелицию, сравнил с каким-то придурком по имени Алексей. С бывшим парнем?
Но он не мог бросить свою семью по прихоти Матиаса, прежде чем обеспечил бы безопасность каждого. Он не мог причинить своей матери горе «смертью.» Он не мог заставить себя разорвать все связи с Фелицией.
Чертовски безнадежно.
— Я сделаю все возможное.
Но в глубине души Герцог знал, что потребуется гораздо больше времени, чем пара дней, чтобы Фелиция была в безопасности, теперь, когда Матиас знал, что она Неприкасаемая. Она будет с ним днем и ночью. Как ему сопротивляться ей?
Глава 5
Когда звонок закончился, Фелиция рискнула взглянуть на профиль Харстгрова, освещенный огнями приборной панели. Она не знала, что сказал Мейсон, но она не могла представить, что это было нечто дружелюбное, учитывая то, как ее похититель сжал челюсть и стиснул руль. Она сдерживала желание спросить, ведь она знала Мейсона и могла заполнить пробелы; Фелиция вздрогнула и посмотрела на часы. 2.14.
Новый день, новая проблема. Ее похитили со свадьбы. Кто-то, кто был не совсем человеком.
С Новым Годом…
Она потерла глаза, пытаясь не размазать профессионально нанесенный макияж, который оплатила несколькими часами раньше, а затем рванула вуаль, пока не освободилась от нее. Фелиция вздохнула, накинув ту на приборную панель. Она чувствовала каждый шов тяжелого облегающего свадебного платья. Ее надежды на счастливую семью и будущее рушились. И черт возьми, ей нужно воспользоваться туалетом.
Усталость била из нее. Нервы не давали ей уснуть большую часть прошлой ночи, и она каждую минуту чувствовала эту бессонницу в теплой машине, которая мчалась сквозь темную ночь в «безопасность». Где бы это ни было.
