— Саффорды удочерили меня, когда мне было пять. Мой отец был адвокатом, как Мейсон. Моя мать была эгоцентричной светской львицей, которая с нетерпением ждала званых обедов и торжеств. Полагаю, они поженились, потому что он был богат, а она была красоткой. Я не знаю, смотрела ли неодобрительно его фирма на то, что у него нет детей, или они думали, что дети спасут их брак. Моя мать не хотела портить свою фигуру беременностью. Поэтому они посетили детский дом и выбрали меня, основываясь на списке желаемых качеств. Что-то вроде покупки продуктов. Мама говорила, что я была самым красивым ребенком.
— Я уверен, что это так. Но, конечно, они поняли, насколько ты хороша и умна.
— Ей было все равно, могу ли я быть милой, умной, интересной, честной, доброй… или какой-то еще. В основном, она беспокоилась о том, идеально ли я выглядела на рождественских фотографиях, которые они отправляли своим друзьям и партнерам.
Фелиция старалась, чтобы слова не звучали горько, но знала, что у нее не получилось. Старая боль никогда не исчезала.
Саймон протянул руку и сжал ее.
— Мне так жаль, солнышко.
— В то время, когда они удочерили меня, они так же удочерили мою старшую сестру, Дейдру. Мы не могли быть более противоположными. У нее были темные волосы, как вороново крыло. Она сама была блестящая, прямая. Холеная. Когда она улыбалась…
Фелиция вспомнила сестру и почувствовала, как губы ее шепчут. — Она освещала комнату. Это клише, я знаю, но она это делала. Она любила людей и жизнь. Когда она училась в универе, то возвращалась на выходные и таскала меня на вечеринки. Я всегда была тихоней, но к концу каждого вечера мужчины клялись ей в вечной преданности, а женщины — в дружбе на всю жизнь. Я обожала ее.
— Это видно. — Саймон снова сжал ее руку. — Но почему ты настроена против любви?
Сейчас настала очередь сложной части истории. Фелиция тяжело дышала, молясь о силе.
— Около пяти лет назад Дейдра познакомилась с племянником российского дипломата Алексеем. У него была хорошая внешность дьявола. Искушенный. С бешеным обаянием. Дейдра привезла его домой на праздники познакомить с родителями. Он сказал, что любит ее. — Фелиция стиснула зубы, расплавленная ярость пробегала по ней. — Я знала, что он лжет. Дейдра была единственной, кому я рассказала о своем даре, и я умоляла ее порвать с ним. Она настаивала, что они влюблены, — выплюнула Фелиция. — Она, черт возьми, переехала в Россию с этим ублюдком. Примерно через год она позвонила мне поздно ночью, рыдая. Алексей бросил ее, признавшись, что женат. И у него появилась новая любовница. Дейдра была просто интрижкой. Но он уже устал от нее. Боже… — Фелиция сжала кулаки. — Ее рыдания разрывали мне сердце. Она умоляла, говорила, что любит его. Он пожал плечами и велел ей освободить квартиру до Рождества.
