Он мог видеть ее насквозь, и это пугало до смерти.
— Почему ты давишь на меня? Мейсон никогда бы не…
— Вот почему ты согласилась выйти за него замуж, не так ли? Он был безопасным, потому что успокаивал тебя, относился к тебе, как к хрупкой. Ты знала, что он позволит тебе вести в отношениях.
Ярость закипела, и она открыла рот, чтобы опровергнуть каждое слово, но он был прав.
Она доверяла Мейсону, потому что верила, что он никогда не потребует, чтобы она впустила его в свое сердце. Она была уверена до дня своей свадьбы. Страшная правда причинила боль.
— Я этого не потерплю, — продолжал Саймон. — Борись со мной. Кричи на меня. Оскорбляй. Я приму это. А еще лучше, откройся мне и скажи, почему ты боишься. Но будь я проклят, если позволю тебе спрятаться от меня.
Фелиция откинулась на спинку кресла. Несмотря на то, что они ехали дальше от опасности с каждой милей, она не могла вспомнить, что когда-либо чувствовала себя более испуганной.
— Почему я? Я учитель в детском саду, из семьи, которая не имеет значения. У меня нет денег.
— Мне наплевать, чем ты занимаешься, откуда ты родом или сколько зарабатываешь. Я хочу, чтобы ты была рядом. Мне нужна настойчивая, логичная, остроумная женщина, которая задала мне миллион вопросов в ночь, когда я ее украл. Я хочу великолепную женщину, которая сдалась мне на диване.
— Но у тебя были… дюжины? Сотни? — Она вздрогнула. — Тысячи женщин? Я не гламурная, сексуальная или…
— Не сексуальная? — он зарычал.
— Черт возьми, у меня нет слов о том, насколько невероятен секс между нами. Я только знаю, что хочу тебя больше, и это не изменится. Никогда.
— Ты так думаешь сейчас, но что если твои чувства не продлятся долго?
Он взглянул вверх, напряженный, борящийся за терпение.
— Если никто не разбивал тебе сердце, что, черт возьми, случилось?
Фелиция вздрогнула. Отказ отвечать висел на кончике ее языка. Она не делилась историей Дейдры ни с кем. Боль была слишком личной, слишком острой.
Саймон бросил на нее обеспокоенный взгляд, и искренность на его лице заставила ее задуматься. Он пожертвовал многим, чтобы спасти ее. Он рисковал семейным разладом, устроил скандал, отказался от своей волшебной холостяцкой жизни. Он дважды утаскивал ее от опасности и не просил у нее и половины, а только ответы. И он был прав, она действительно что-то чувствовала к нему. Эти чувства росли с каждой минутой, согревая ее и пугая до чертиков. Как она могла отказать ему?
Она обхватила руками колени и крепко сжала их, чтобы он не увидел, как они трясутся.
