— Вам должно быть ясно, штандартенюнкер, — сказал Хаазе, — что гроссадмирал, как безупречный солдат, позаботился о том, чтобы все, кто принадлежали к войскам СС, были удалены из гарнизонов.
Брандт вспылил.
— Что это значит?
Мысль его лихорадочно заработала: «А что, если майор хочет выдать меня союзникам, чтобы спасти собственную шкуру?»
Хаазе пододвинул к нему открытую пачку английских сигарет и примирительно сказал:
— Боже мой, Брнндт, не принимайте все на свой счет. В вашей честности никто не сомневается, мы ведь вас знаем…
Брандт поклонился:
— Благодарю.
Если то, что рассказывает Хаазе, правда, значит, между СС и вермахтом теперь началась неприкрытая вражда. Но этого никогда не допустит Гиммлер, ведь несмотря ни на что рейхсфюрер остается еще главой службы безопасности и полиции.
— Исключительные ситуации требуют исключительных мер, — продолжал Хаазе. — Гроссадмирал сформировал новый кабинет. В него вошли Шверин-Кросиг в качестве министра иностранных дел, Шпеер, Бакке, доктор Дорлмюллер. Все одиозные фигуры удалены. Понимаете, чего мы хотим? С такими безупречными деятелями может сотрудничать любое правительство.
Брандт наконец стал догадываться, куда клонит Хаазе.
— Я начинаю понимать. Но что скажет на это рейхсфюрер СС?
Хаазе ждал этого вопроса. Он вынул портсигар, выбрал бразильскую сигару, отрезал кончик и закурил. Укрывшись за облаком дыма, он сказал:
— Рейхсфюрера СС больше не существует.
Это было вполне возможно. Брандт знал, что Гитлер отдал приказ арестовать Гиммлера. Может быть, этот приказ успели выполнить. А может быть, Гиммлер тоже застрелился.
— Умер? — нерешительно спросил Брандт.
— Нет. Уволен в отставку.
— Невероятно! — пробормотал Брандт.
Он не мог себе представить, что кроме Гитлера и Бормана кто-то осмелится замахнуться на Генриха Гиммлера. Для него рейхсфюрер СС все еще оставался олицетворением власти.
— Между Гиммлером и гроссадмиралом Деницем состоялись переговоры, — пояснил Хаазе и, улыбаясь, добавил, — конечно, были приняты известные меры предосторожности. У гроссадмирала теперь есть личная охрана, матросы-подводники, присягнувшие ему. Кроме того, он положил свой пистолет на письменный стол и прикрыл его бумагами. — Казалось, Хаазе угадал мысли Брандта. — Рейхсгенрих больше не обладает властью. Он просил Деница оставить за ним второе место в кабинете. Но вчера его лишили всех чинов и должностей. Шверин-Кросиг посоветовал ему сдаться союзникам.
— Ну, а «Вервольфы»? — спросил Брандт.
