Однако здесь, должно быть, произошло что-то необычайное, и Брандт тотчас же это заметил. Тонкие стальные дверцы в конференц-зал были распахнуты настежь. Адъютанты бегали взад и вперед, трещали вовсю две машинки, какой-то генерал военно-воздушных сил, прижимая к уху телефонную трубку, старался перекричать гул голосов:
— …У нас в убежище происходят сейчас события мирового значения…
В открытую дверь Брандт увидел беспорядочную толпу голубых, серых и черных мундиров, на которых поблескивали ордена. Он видел Кейтеля, Йодля, Геббельса. Стоя отдельной группой, они возбужденно обсуждали что-то, перебивая друг друга. Брандт решил прежде всего найти Аксмана, уже успевшего пройти вперед, но в беспорядочной толпе сбившихся в кучки офицеров и партийных фюреров не смог его сразу отыскать глазами и, бормоча извинения, стал протискиваться вперед. Рейхсюгендфюрер стоял с Борманом в углу комнаты и как раз в тот момент, когда Брандт увидел их, сделал резкий отрицательный жест. Брандт нерешительно приблизился к ним, но остановился на почтительном расстоянии и прислонился к стене. Голоса в зале шумели, как море, гул их то нарастал, то стихал, они шипели, клокотали, бурлили.
Вдруг рядом с ним кто-то сказал:
— Пошли в буфет, Брандт! Смотреть на все это — живот подведет.
Брандт обернулся и увидел капитана Юргенса из штаба Гелена.
— Даже умереть прилично не умеют, — с отвращением продолжал капитан. Он кивнул в сторону стола. Там сидел главный адъютант Гитлера, генерал Бургдорф, и содрогался от истерических рыданий. А рядом генерал Кребс пытался утонить тоску в красном вине.
Капитан презрительно улыбнулся:
— Придворная сволочь дрожит за свою шкуру. Знаете, что заявил Гитлер, обсуждая последний раз обстановку? «Я застрелюсь, война проиграна». А потом прорычал: «Но Берлин я не покину… Никогда!»
У Брандта нарастало только одно желание — удрать отсюда как можно скорее, исчезнуть из Берлина. Он понял, что иначе и его втянут в эту пляску мертвецов. Больше всего ему хотелось удрать — куда угодно, только бы исчезнуть, спрятаться. Автоматически он ответил:
— Так точно, господин капитан, — и при этом почувствовал во рту отвратительный привкус пепла.
Все еще улыбаясь, капитан положил руку ему на плечо и сказал:
— Бросим теперь формальности, дорогой. Мы все одной веревочкой связаны.
Что при этом имел в виду капитан, Брандт узнал, уже подойдя к буфету, находившемуся в соседней комнате. Там они встретили другого офицера из отдела «Восточных формирований» — коротышку майора Вильнера, который как раз осушал большой стакан можжевеловой водки. Майор весело поздоровался с Брандтом.
