Я очень хочу быть похожим на папу. Мне импонирует его отношение к жизни, к семье. Он очень любит маму, является для неё опорой и поддержкой. Меня учит всему, что должен знать достойный человек. Уделяет нам много времени, хоть и работа у него ответственная. Вот и сейчас, нашел пару часов, чтобы помочь сыну.
Мы подошли к саду, где, как обычно, колдовал над кустами Альберт Рудольфович. Истинный поклонник своего скромного ремесла. Как, в прочем, и вся наша прислуга. Каждый любит своё дело и вкладывает в него всю душу. Может настоящие профессионалы, а может дело в том, что никто из них никогда не чувствовал надменности со стороны хозяев. Мы большая дружная семья, и я безгранично счастлив находиться в её окружении.
— Господин, как вам погодка? — заулыбался садовник, заприметив нас с новой поделкой.
— Альберт, да с твоим талантом этот сад в любую погоду радует глаз! Хвалю, обязательно поговорю с женой о надбавке к жалованию.
— Даниил Александрович, вы с вашей щедростью когда-то обанкротитесь!
Улыбаясь, приговаривал усатый садовник, при этом смешно шмыгая носом.
— Ну, а ты что, юный господин? Гляжу, научился управляться с деревом? Мои поздравления, пойдем-ка поглядим, где установить эту красоту.
Он одобрительно погладил меня по голове, а я сморщился и посмотрел на старичка с обидой
— Ну что вы со мной, как с маленьким? Мне ведь уже восемь лет! Я, между прочим, скоро закончу третий класс!
— О, да ты, говоришь, уже совсем большой? А ну ка, поставь тогда скворечник в-о-оон на ту ветку. Дотянешься, и буду звать тебя Владислав Данилович!
— Но, пап, там же высоко для меня! Помоги, а?
— То-то же, а ты всё взрослый да взрослый! Радуйся, пока мал. Вот подрастешь, и начнётся: женитьба, заботы, хлопоты…
— Дорогой, я правильно поняла? Это я твои заботы и хлопоты?
Увлечённые беседой, мы не заметили, как к нам присоединилась мама. Отец повернулся, виновато посмотрел на её наигранно-обиженное лицо. Наклонился, сорвал кульбабку и протянул ей.
— Ну, негодник, знаешь же, как меня задобрить!
Она звонко рассмеялась, заразительный смех мгновенно подхватил папа, а затем я и Альберт Рудольфович. Так и проходило моё детство, беззаботное, весёлое, окружённое смехом и радостью дорогих мне людей.
Скоро скворечник был установлен на ветках самой высокой вишни. Мы все смотрели, как к нему слетаются птицы, и вот, послышался голос нашей экономики, Ольги Степановны. Замечательная женщина! Что мастерица, что повариха отменная, да и человек добрейшей души. Она работала у нас всю свою сознательную жизнь. Была для меня и другом, и няней. Уже лет с четырех я воровал со стола её вкуснейшие плюшки, набивая ими живот так, что места в нём на обед не хватало. А она мило ругала меня, неодобрительно мотая пальцем. Затем гладила по голове и рассказывала поучительную историю о мышке-воришке, у которой от сладкого зубки заболели.
