Филипп смотрел на нее и убеждался, что это все правда. Каждое слово было правдой.
– Прикидываясь гетерой, она пробралась в наш город и познакомилась с Братом, командующим северным отрядом и прикрывающим город от Заремских пиратов. На следующий день того обнаружили мертвым, с руками и ногами лежащими отдельно от него. Лишь к вечеру мы смогли схватить ее, когда она почти добралась до центрального особняка. Видишь, что это за чудовище! Вот возьми.
Зигги в этот момент протянул ему свой меч. Блестящее черное лезвие, поражающее своей хищной красотой, коснулось ладоней Филиппа и его тело пронзила огненная искра.
– Он признал тебя, – ухмыльнулся Старший брат. – Возьми его и убей, эту тварь! Заруби это чудовище, что явилось причиной смерти наших братьев! Готов ли ты к этому, брат?!
Едва стоявший на ногах, Филипп на автомате приподнял клинок над головой. Лицо девушки не дрогнула; она также как и раньше продолжала смотреть прямо перед собой. Он ясно представлял, как лезвие ударит точно под тем углом, который и нужен для безболезненного отделения головы и тело глухо сползет на пол. "Она ни чего не почувствует, – словно в тумане проскальзывали его мысли. – Это же лучше чем пытки. Раз, и все! Нет ни боли, ни мучений – практически, райская смерть! Всего лишь один шаг…".
Его руки дрогнули, и клинок вместо того, чтобы ударить по шее, вяло опустился вдоль тела. Филипп опустошенно выдохнул прямо перед собой и еле слышно пробормотал:
– Вот и все. Я не могу этого сделать! Забирайте меч. Я всего лишь воин и мне не суждено стать Старшим братом!
Вслед за ним выдохнула и девушка, с лица которой в мгновении ока спала окаменелость. Из нее словно выдернули твердый стержень, который все это время заставлял ее держаться. Угловатые плечики опустились вниз, и девушка разрыдалась. Стоявший рядом Филипп не знал что ему делать. Он ни как не мог понять, что же сейчас произошло: прошел ли он эти испытания или нет. Если не прошел, то почему лица обступивших его Старших братьев буквально излучали довольство. С недоуменным видом он посмотрел на Первого брата.
– Что, Филипп, ты так ничего и не понял? – улыбаясь, спросил тот. – Не понял смысл всех этих испытаний?
Еще первые дни восстания, когда их борьба только набирала обороты, а будущее было таким призрачным и непонятным, Дмитрий начала задумывать о том, во что выльется вся эта затея с построением нового государства – государства без рабов и господ, где каждый был бы равен перед другими. В условиях несовершенства технологий, господства архаичных обычаев и моделей поведения, ему наиболее приемлемым виделся лишь один путь – путь четкого контроля и регламентации каждого шага своих все более увеличивавшихся в количестве подданных. Разветвленная иерархия братьев, к созданию которой Скиф приступил буквально сразу же после полного взятия своего первого города – Таргоса, не давала и не могла дать гарантию воплощения в жизнь его планов. Ему жизненно требовалось еще то, что послужило бы преградой для идеологического разобщения его сторонников. Последнее, как показывала история, случалось сплошь и рядом. Еще недавно мощное и сплоченное общество, своим развитие демонстрировавшее множество потрясающих успехов, могло за несколько столетий, а то и десятилетий скатиться чуть ли не до феодальной цивилизации.
