Восстание братьев - Руслан Ряфатевич Агишев

– Стой! Стой! – орал высокий парень, стараясь влезть в полузакрытые дверцы набиравшего скорость автобуса. – Да, стой же, тебе говорю!

Раздалось легкое шипение и, потерявший равновесие, парень ввалился внутрь салона.

– Урод, притормозить не смог! – слезая с какого-то пассажира, пробормотал Димка. – Вот, падла!

– Прекратите ругаться, – вдруг раздалось у него практически у самого уха. – Как же вам не стыдно! Чтож за молодежь-то пошла… Одни охальники и грубияны, не то что в наше время. Эх…

Подняв, наконец, глаза, он увидел источник нотаций. Прямо перед ним сидела сухонькая бабулька и с укоризной глядела на него.

– Разве можно так, – продолжала она негромко, но назойливо, ворчать. – Вон вышел бы на улицу и там ругался. Ругайся, сколько душе угодно!

Минутная стрелка тем временем неумолимо приближалась к девяти часа. "Опять опоздал! – с отчаянием размышлял парень, пропуская мимо ушей старческое бормотание. – Этот хрыч точно не простит. Сегодня, как пить дать, уволит!".

– … Никого не слушают, – никак не могла успокоиться женщина, буравя глазами свою жертву. – Воткнут себе в уши затычки и все! На всех им наплевать. Что за время такое? Как же так себя можно вести? Убила бы!

И без того раздосадованный опозданием, он не выдержал и взорвался:

– Да, сколько же можно талдычить одно и тоже? Не пора ли заткнуться?

После этих слов тишина мгновенно окутала автобус. Мордастый с маленькими глазками мужик, только что буквально висевший на поручнях, быстро задвигал локтями, смещаясь к выходу. Рядом стоявшая дамочка, закутанная в мохнатую шубу, тоже попыталась куда-то исчезнуть, но вокруг были люди. Она слегка подвигалась, но увидев, что ничего не удается, буквально окаменела на месте. Тонкие губы превратились в две красноватые черточки, глаза подернулись бездушной пеленой.

– Совсем что-ли в маразм впала, старая карга? – слегка наклонившись, прошептал он. – Дома будешь орать! Поняла!

С бабульки в этот момент можно было писать картину под названием "Разбушевавшийся демон". Старческое лицо медленно приобретало красоваться оттенок. Казалось, что еще несколько минут и её хватит удар. Цветастый платок слегка сполз на бок, начиная прикрывать ухо.

– Ты, ты, паскудник…, - сухонькая фигура немного выросла в размерах; бабуля встала с сиденья. – На кого своим поганым языком треплешь? На меня?

Её рука резко вытянулась вперед.

– Я тебя…, - узловатый палец словно наконечник копья нацелился на парня. – В порошок сотру!