— Позволите?
И он провел ладонью по её икре — с перекаченными как у балерины, мускулами. Однажды у него была интрижка с профессиональной танцовщицей королевского театра, её тело не имело ничего общего с изнеженными и мягкими телами светских красоток.
— Перестаньте оглаживать меня, как лошадь перед покупкой, — совсем не аристократично оскорбилась гематома, отстегивая от подвязки над коленом стилет. — Лучше покажите мне, как вы умудрились так повернуть руку нашего рассветного убийцы…
— Вашего, — лениво возразил Трапп. — Не приписывайте мне своих убийц.
— Простите, — она широко улыбнулась, словно не рыдала этим утром, как живой человек.
Трапп потянулся к ней, чтобы показать, под каким именно углом необходимо дернуть руку противника, как сзади них раздалось глухое рычание.
Оглянувшись, он увидел тощего, изможденного волка, стоявшего на поляне со стороны леса. Он выглядел слабым, и из открытой челюсти капали слюни.
— Бешеный, — вздохнул Трапп, — дорогая, передайте мне свой стилет… Гиацинта?
Никогда прежде ему не доводилось видеть такой стремительности. Зажав стилет зубами, горгона одним длинным смазанным движением перекатилась в сторону дерева и теперь ловко, как белка, карабкалась вверх, порхая с ветки на ветку. Задрав голову, Трапп с наслаждением следил за её движениями — они были четкими и уверенными. Ни одного лишнего, даже самого короткого, взмаха руки или ноги. Рефлекторная расчетливость человека, который в совершенстве владел своим телом.
Волк все еще стоял на месте, тяжело дыша.
Возможно, у него не было сил нападать, а возможно — желания.
Но уточнять его дальнейшие планы охоты не возникало.
— Гиацинта, — мягко позвал Трапп, — вы не могли бы мне кинуть свой стилет? Просто бросьте его куда-то в мою сторону.
— Нет.
— Нет?
— Нет.
— Дорогая, насколько мне известно, волки не умеют лазать по деревьям. Выглядит так, как будто вы в безопасности. Передадите мне свой стилет?
— Нет.
— Гиацинта, ради всего святого! — Трапп ощутил подступающее раздражение. — К чему это упрямство?
— Ненавижу быть безоружной.
Она сидела на том конце толстой ветки, который был ближе к волку, и прищуривалась, чуть отставив руку с оружием назад.
— Это какой-то бред, — с досадой произнес генерал. — Голыми руками прикажете его убивать? Это может испортить мою рубашку.
— С некоторых пор вы стали несколько тщеславными, правда? — сосредоточенно заметила горгона.
— Ну хорошо, — смирился Трапп, — бросайте сейчас, пока он не прыгнул.
