Гости продолжали подходить. Одни изъ нихъ только что побывали на рѣкѣ, чтобы смыть рабочую грязь, и волосы ихъ лоснились отъ сѣраго мыла. Трое сыновей Капустинскаго пришли вмѣстѣ. Они были почти совсѣмъ мальчики, и всѣ казались одного возраста. Съ ними пришелъ и старшій пріемышъ, высокій и крѣпкій, но съ меланхолическимъ выраженіемъ лица. Онъ не успѣлъ вымыться, и даже въ волосахъ его налипли кусочки сѣрой глины. Придя во дворъ, онъ немедленно вытащилъ изъ-за голенища истрепанную книжку и, усѣвшись на бревнѣ, принялся за чтеніе. Мало-по-малу во дворъ собралось около тридцати человѣкъ.
— Какъ это вы пріѣхали сюда? — задалъ я стереотипный вопросъ этой русской толпѣ, успѣвшей перебраться на совсѣмъ новую почву.
— А такъ и пріѣхали! — отозвался приземистый человѣкъ въ холщевыхъ штанахъ съ мотней и въ короткомъ жилетѣ, составленномъ изъ разноцвѣтныхъ заплатъ. — Изъ-подъ Полтавы… Тѣсно въ Полтавщинѣ. Затѣсненная земля…
— А на какія деньги? — спрашивалъ я.
Пестрый жилетъ не отвѣчалъ.
— Скажи ты, Грынь! — обратился Капустинскій къ своему сосѣду, небольшому человѣку съ бѣлокурой бородкой и свѣтло-голубыми глазами. Онъ держалъ въ рукахъ пилу, какъ эмблему своего ремесла.
— Какія наши деньги? — сказалъ Грынь. — Помогали одинъ другому, у кого чѣмъ было… Кто шматокъ земли продалъ. Въ Полтавщинѣ каждый кавалокъ земли — сто — двѣсти карбованцевъ, не такъ, какъ здѣсь. У кого хата была, у кого корова, — все деньги.
— Мнѣ вотъ братья помогли, — прибавилъ онъ. — Ты, говорятъ, холостой человѣкъ, испытай тую Америку, какая она для людей. Если понравится тебѣ, напиши; пріѣдемъ и мы…
— Что же вы, написали? — спросилъ я.
— Я еще денегъ не заробивъ! — отозвался Грынь. — Надо долга отдати, а то на слово не повѣрятъ!
Я не вполнѣ понялъ, имѣлъ ли разсказчикъ въ виду братьевъ по крови или по вѣрѣ, но это, по-видимому, были люди недовѣрчивые, которые не хотѣли пускаться на невѣрное предпріятіе.
— Мы тоже другъ-другу помогали! — сказалъ пестрый жилетъ.
Очевидно, тутъ было нѣсколько группъ, пріѣхавшихъ въ разное время.
— А то!.. Въ Писаніи сказано: помогай ближнему до семи разъ и еще семь разъ семь. Кто есть ближній? Перво — своя родина (собственные родные), потомъ — своя вѣра, потомъ — всѣ люди. То мы и помогали поэтому.
— А ни? — возразила портомойница на это своеобразное богословское заявленіе. Она вмѣстѣ съ Христиной послѣдовала за мужчинами. — Надо всякаго миловать ровно. Вотъ съ нами на пароходѣ жиды ѣхали, пять семей. Какія были деньги, все отдали на машину да на билетъ. А потомъ какъ засѣли въ
