– Эй, – окликнул Русский. Я пожал ему руку, потом поздоровался с Сарой. – Все хорошо?
Я взял выпить. Джин-тоник.
– Ну, так как дела с той женщиной? – спросила Сара.
Я ответил, что на сегодняшний день все очень хорошо.
– Просто очень хорошо, и все? – спросила она.
– Очень хорошо, и все, – сказал я.
Сара принялась рассказывать о своей рабочей неделе, и я сразу отвлекся. Посмотрел на Русского, а вот он ее как раз слушал. Мне не показалось, что это было проявлением вежливости или хорошего воспитания.
– Видел игру «Наполи»? – спросила меня Сара, намекая на матч с «Реалом».
– Пью, чтобы забыть ее, – ответил я, и Русский засмеялся.
– Я сегодня видела своего бывшего с женой и сыном на улице. Он катил коляску, – сказала она.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил ее Русский.
Сара дотронулась до своих гладких черных волос:
– Странное чувство, но если он счастлив, то я рада за него.
– Мне кажется это правильно, – заметил Русский.
– Если бы это случилось с тобой? Что бы ты думал? – спросила меня Сара.
Я ответил, что бросить человека – это все равно что убить.
– Что? – Сара удивленно улыбнулась.
– Мне не нравится… что жизнь продолжается каждый раз, несмотря ни на что. Вот это вот все.
– Поэтому ты предпочел бы убить эту девушку?
– Нет. Лучше пусть бы она сама себя убила.
– Потому что страдала бы из-за того, что потеряла тебя?
– Потому что страдала бы из-за того, что потеряла единственную значимую вещь в своей жизни.
Русский изобразил губами неприличный звук. Потом засмеялся, и Сара тоже.
– Ты серьезно? – спросила она.
Я ответил, что всегда серьезен.
Она встала, чтобы сходить за пивом, мы с Русским остались вдвоем, и он больше не мог ждать.
– Брат, – сказал он. – Ты даже и представить не можешь, как это было. Знаешь, что она сказала? Сказала: «Хочу кончить, как сучка». И чем больше она это говорила, тем больше я заводился и тем больше она кончала.
Я кивнул, но ничего не сказал.
– Было просто безумие.
– У тебя дома? – спросил я.
– У нее дома.
– А сегодня вечером?
– Она не может. Говорит, что у нее эти дни.
Сара вернулась с двумя стаканами водки с тоником. Один себе, другой Русскому.
– А тебе я ничего не взяла, – сказала она мне, и ничего нового я о ней в этот момент не подумал.
Начался дождь. Сперва появились маленькие пятнышки, которые перекрашивали светлосерую улицу в темно-серую, а потом разразилась буря. Занавески в баре, казалось, разорвутся в клочья, ветер вернулся, лило как из ведра. Мы вошли внутрь.
– Я так устала, – сказала Сара, пока мы смотрели на дождь.
