Пустой глаз, глаз без глаза, женская рука на его плече. Клочья волос, выпадающие волосы, люди идут под зонтами, дождь, дождь из чудовищных рыб, и потом демонстрации, шествия, люди на улице.
– Как и ты, я тоже пыталась изо всех сил не забывать и в конце концов забыла, – сказала она, и город в одно мгновение становится обыкновенным, призрачным, бедным, но обыкновенным. Мы видим пруд с седла мопеда, потом другие части города.
– Я встретила тебя, и я помню о тебе, – сказала она. Потом продолжила: – Кто ты? Ты меня убиваешь, ты обо мне заботишься. Как ты можешь знать, что этот город создан для моей любви, как ты можешь знать, что твое тело привыкло к моему телу? Ты мне нравишься, так случилось. Ты мне нравишься, какая внезапная слабость. Какая сладость, ты знать не можешь. Ты меня убиваешь, ты обо мне заботишься. Ты меня убиваешь, ты обо мне заботишься. У меня еще есть время, я умоляю тебя. Перевари меня. Изуродуй меня до неузнаваемости. Почему не ты? Почему не ты в этом городе, этой ночью, такой похожей на другие, настолько похожей, что они друг от друга ничем не отличаются? Я тебя умоляю. Это безумие, что у тебя такая красивая кожа.
У меня потекла слеза. Потому что я подумал, что война закончилась и что я – это он, а она – это Нина, и мы оба выжили, а город – это Неаполь, и мы были там, мы живы и у нас обоих прекрасная кожа. Мы были вместе, и мы готовы к тому, чтобы жить и быть счастливыми.
– Великолепно, – сказал я ей. – Это было великолепно.
Она повернулась и у нее тоже глаза были на мокром месте.
– Ты растроган? – спросила она.
– Нет.
– Тебе скучно?
– Нет, – ответил я.
Фильм продолжался.
Он был японским архитектором, а она – французской актрисой, которая прилетела в Хиросиму на съемки в антивоенном фильме, играла медсестру там. Они оба были женаты, во время войны у нее был роман с немецким солдатом. Я подумал, что она противопоставит радости любви ужасам войны. Но потом немецкого солдата убили и война закончилась. Ее схватили и обрили наголо, семья, ради ее же блага, держала ее взаперти в подвале. Шли годы, бесполезные и долгие, как будто ненастоящие, пока она не встретила японского архитектора. Они провели вместе только одну ночь в Хиросиме, всего одну, потому что потом она уезжала во Францию. Меня заставило улыбнуться то, что, несмотря на спешную необходимость прожить ту малость, что была им отпущена, прошлое, как вода, сочащаяся между двумя стоящими рядом камнями, все еще течет, капля за каплей, и этот факт может все изменить.
