А наборщикъ переставилъ запятую:
«Прекратившіяся было избіенія, — со вступленіемъ новаго начальника снова возобновились». За эту запятую меня и припаяли. Я ходилъ объясняться. «Подите, — говорятъ. — Знаемъ мы, какія у васъ запятыя!»..
Ходишь по окрестнымъ холмамъ, и слушаешь недавніе разсказы. — Съ этой горки стрѣляла въ декабрьскіе дни старинная пушка, которая послѣ попала подъ судъ вмѣстѣ съ «Республикой Сочи». Горка зовется Батарейкой… На этомъ камнѣ три дня валялся трупъ имеретина Эрквани. Его разстрѣляли вмѣстѣ съ другими.
— Мы просили позволить убрать его тѣло, — разсказываетъ спутникъ, — но сотникъ сказалъ: «Не троньте! У насъ воспитательныя цѣли. Пусть полежитъ, чтобъ другіе боялись»…
Впрочемъ, въ горныхъ селахъ за «Красной Поляной» крестьяне не вѣрятъ, что умеръ Эрквани.
— Живъ, — говорятъ, — прячется въ горномъ ущельѣ и придетъ въ свое время…
Здѣсь на югѣ и кровь у людей горячѣе. Никто ничего не забылъ. Всѣ помнятъ и ждутъ и вѣрятъ:
— Придетъ въ свое время…
Весь этотъ край огромная теплица. Только вмѣсто стеклянной крыши высокое небо. Сосны вырастаютъ въ одинъ годъ на три слоя и рядомъ распускаются пальмы. Зрѣетъ персикъ и мандаринъ, лѣтніе и зимніе фрукты; табакъ, кукуруза и хлопокъ.
Сады зеленѣютъ зимою и лѣтомъ. Черные дрозды бродятъ въ виноградникѣ стадами, какъ цыплята, клюютъ виноградъ и пьянѣютъ. И каждое утро на лавровишневый кустъ надъ моимъ окошкомъ прилетаетъ Синяя Птица. У нея длинный клювъ и розовыя перья подъ глазами. Никто не можетъ сказать, какой она породы.
Горные склоны покрыты дремучими лѣсами. Троеобхватные буки и дубы, каштаны, орѣхи. Красный тисъ и самшитъ — кавказская пальма. Его древесина тверже слоновой. На ней рѣжутъ гравюры, какъ будто на мѣди. Все обвито ліаной, поросло держидеревомъ и колючкой. Безъ топора въ этой чащѣ не сдѣлаешь и шагу. И въ каждомъ ущельѣ раскинулись дикія рощи фруктовыхъ деревьевъ, яблоки, груши, инжиръ, алча и кислица. Это старые сады бывшихъ черкесскихъ ауловъ. Послѣ войны черкесы ушли, но сады остались. До сихъ поръ эти одичалые фрукты поступаютъ въ сборъ и на рынокъ, приносятъ владѣльцамъ доходъ и уходятъ въ Россію.
Послѣ черкесовъ пришли христіанскіе поселенцы. Потомъ у нихъ тоже отобрали земли и роздали знатнымъ особамъ. Идешь по шоссе, а на воротахъ имѣній такъ и мелькаютъ надписи: графъ Шереметевъ и князь Оболенскій, Витте, Щегловитовъ и Ермоловъ, полковникъ Вонлярлярскій, генералы Куропаткинъ и Ванновскій, и даже Худековъ и Суворинъ. Полный списокъ военныхъ и штатскихъ генераловъ.
