Они заняли весь берегъ и для насъ ничего не осталось. Впрочемъ, рѣшетки разставлены рѣдко. Только войти невозможно, а видно все, бананъ, олеандръ и драцену. Розы изъ барскаго сада пахнутъ сильно и сладко. Намъ осталось идти по дорогѣ и нюхать.
Эти чудныя земли единственный солнечный уголъ, который достался на долю огромной Россіи. Шестьсотъ верстъ побережья отъ Анапы до Батума и сзади Кавказскія горы, всѣ въ бѣлыхъ вершинахъ и въ густо-зеленыхъ ущельяхъ.
Если бы эти земли достались иностранцамъ, они провели бы желѣзную дорогу, и дачники шли бы стадами, какъ сельди въ морѣ.
Нѣмцы расчистили бы дѣвственный лѣсъ и на дикихъ полянахъ устроили мѣсто закуски и вездѣ бы валялись бумажки, пустыя бутылки и коробки отъ сардинокъ.
Но эти земли наши, и никто не построилъ желѣзной дороги и ѣхать сюда далеко и трудно. Петербургскій дачникъ вмѣсто «Красной Поляны» уѣзжаетъ въ Мустамяки и зябнетъ даже въ іюлѣ.
Зато здѣсь царствуютъ патріархальные нравы. Мужчины и дамы купаются рядомъ, безъ будокъ и безъ костюмовъ, — мужчины больше направо и дамы больше налѣво. И въ промежуткѣ голый туземецъ выѣзжаетъ въ море вмѣстѣ съ буйволами и арбою и ныряетъ въ воду и ищетъ.
Такъ ищутъ жемчугъ въ тропическихъ заливахъ. Но онъ выноситъ наружу вмѣсто жемчуга камень. Цѣлый день онъ таскаетъ булыжникъ и мокнетъ и нагружаетъ повозки и увозитъ ихъ въ гору. Этимъ камнемъ мостятъ потомъ шоссейную дорогу.
Вечеромъ въ Нижнемъ Паркѣ не видно модныхъ нарядовъ. Ибо сюда пріѣзжаютъ люди попроще, кто не боится качки на морѣ и у кого мало денегъ. Послѣ ужина вмѣсто азартной рулетки въ здѣшнемъ курортѣ мирно играютъ въ «англійскіе дурни». Ложатся съ курами, встаютъ съ пѣтухами. Въ девять часовъ вездѣ темно и тихо. Только море не спитъ и полощетъ мелкіе камни внизу подъ горою. Да собаки залаютъ вверху, быть можетъ, почуявъ шакала. Ибо шакалы порою подходятъ къ другому Верхнему Парку и плачутъ, какъ дѣти. Впрочемъ, шакалы опасны только для куръ и индѣекъ.
Тихое Сочи, городъ осенняго солнца…
III.
Красная Поляна.
Лѣтъ пятнадцать тому назадъ, какъ-то на базарѣ въ Сочи примѣтили незнакомаго старика. Онъ принесъ на продажу фруктовъ и бѣлаго меда. Надо замѣтить, что на всемъ Черноморскомъ побережьѣ медъ темный и слегка горьковатый. По словамъ старожиловъ, это происходитъ отъ цвѣтовъ каштана, съ которыхъ пчелы берутъ раннія весеннія взятки. Но у старичка медъ былъ свѣтлый и чистый, какъ слеза.
Къ старику стали приставать, разспрашивать, но онъ отнѣкивался, продалъ свой медъ и убрался прочь. За нимъ послали погоню и выслѣдили его черезъ ближайшія горы къ дому. Такъ будто бы былъ открытъ новый и неизвѣстный поселокъ на «Красной Полянѣ». Онъ былъ основанъ греками изъ Трапезунда, отличался здоровымъ климатомъ, обиліемъ стариковъ и дѣтей и — о, ужасъ! — не платилъ никакихъ налоговъ. Это непростительное упущеніе было тотчасъ же исправлено. Въ поселкѣ появился урядникъ и сталъ спрашивать паспорта. Потомъ провели новое шоссе и отобрали у поселенцевъ землю.
