– Рези-и-ина, ― изрекла Шура. ― Теперь ты большая девочка, можешь использовать их по прямому назначению. Благословляю тебя.
Шура выдохнула дым.
– А вдруг уже поздно? ― честно говоря, не знаю, что я хотела услышать. Наверное, мне просто надо было поговорить со старшим товарищем.
– Если будет поздно, они тебе все равно пригодятся, ― невозмутимо заявила Шура.
– Ладно, пока, ― пробурчала я и, ощутив, что страх немного отступил, сказала. ― Шурик, с тобой приятно поговорить.
– Звони, если что, ― произнесла Холкина и, засмеявшись, добавила, ― если поздно будет, тоже звони.
К тревожным мыслям о бестолковом ожидании Федора, этого белобрысого негодяя, прибавился страх случайной беременности. Он преследовал меня еще пару дней, пока наконец в телефонной трубке я не услышала знакомый голос, похожий то ли на бас, то ли на баритон. Подозревая себя в легком помешательстве, мысленно считаю, сколько дней мы не виделись: один, два… Семь! Он говорил про работу, новый маршрут. «Смени маршрут, Рай», ― вспомнились слова Шуры. Через несколько минут я надеваю сапоги, хватаю куртку, бегу по лестнице, не дожидаясь лифта, и застегиваюсь на ходу.
Два дома. Поворот. Сбавляю скорость, перевожу дыхание, будто всю дорогу шла прогулочным шагом.
– Привет, Райская птичка, ― постоянно какие-то клички.
– Привет, ― кажется, я опять стесняюсь.
– Сегодня будем целоваться по-пионерски? ― его смешит моя скованность.
– По-брежневски, ― маленькие птички тоже бывают остроумными.
Так и целуемся: по-пионерски, по-брежневски, по-пионерски, потом по-советски и, наконец, по-французски.
Сидеть на скамейке или шататься по улице было холодно, и мы направились в гости. Там, сидя в углу прокуренной комнаты, слушая разговоры других людей и плохо понимая их шутки, я все-таки сообщила Федору о том, что страх беременности преследует меня во сне и наяву. Мой друг успокоил меня, закинув в мою копилку новых слов, туда, где уже мертвым грузом лежали «энтропия» и «суицид», еще одно жизнеутверждающее сочетание «прерванный половой акт». За последний месяц узнала о жизни очень много, и, вероятно, это еще не все открытия. Мне нравилось общаться со взрослым мужчиной, а не с угловатыми одногодками. Я поклялась себе тогда, что, если беременность в этот раз не наступит, презерватив станет постоянным жителем моей косметички.
К счастью, все обошлось. Мы продолжали кочевать по подъездам и квартирам друзей, других чертогов любви на горизонте не было.
