Сделает ли это его лучше? Он на мгновение закрыл глаза. Это уже не имеет значения. Они заслуживали смерти. Они были злом, и мир был бы лучше без них.
Он сжал руки в кулаки. Он жаждал мести. Это придавало ему цель. Это помогло ему восстановиться физически. С каждым шагом, который он пробегал, с каждым весом, который он поднимал, он представлял себе, как будет мстить.
Убьет Казимира. Убьет всех Недовольных, пытавших его, видевших его боль и унижение. Они все должны были умереть.
— Робби? — она коснулась его руки.
тобой все в порядке? С Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, изучить, запоминать каждый прекрасный дюйм ее лица. Как она могла проникнуть так глубоко внутрь него? Она заставляла его видеть то, что он не хотел видеть. Она заставила его хотеть быть достойным ее.
— Оливия.
— Да? Он слышал, как колотится ее сердце, как учащенно бьется пульс, и ему до боли захотелось прикоснуться к ней.
— Как ты можешь быть такой молодой и такой мудрой? — Я не чувствую себя мудрой, — ее лицо вспыхнуло. — Я… я с трудом могу думать.
Он положил пальцы ей на шею и почувствовал — Мне не следовало этого делать.
— Ты имеешь в виду… прикасаться ко мне? — у нее перехватило дыхание. — Все в порядке.
— Деваха, — он обхватил ладонью основание ее шеи. — Я ведь только начал, — он крепко прижал ее к своей груди, наклоняясь, чтобы завладеть ее ртом.
Она застыла от удивления, и он остановился в нескольких дюймах от ее губ. Ее учащенное дыхание окутало его кожу, заставляя отчаянно желать попробовать ее на вкус.
— Оливия, — прошептал он. Он был так чертовски близко.
Он чувствовал, как в ту же минуту она сдалась.
Ее тело таяло в его объятиях. Ее глаза затрепетали и закрылись. Он прижался губами к ее губам, наслаждаясь их мягкой полнотой.
Он обнял ее одной рукой, притягивая ближе.
Даже сквозь толстую шерстяную ткань свитера он чувствовал ее грудь, округлую и упругую. Он наклонил свои рот, углубляя поцелуи, уговаривая ее приоткрыть губы.
Со сладким женственным стоном ее губы приоткрылись, и он стал дразнить маленькое отверстие своим языком. Она тяжело дышала, словно пытаясь отдышаться, ее грудь упиралась в его грудь. С каждым толчком его пах напрягался все больше, и страсть грозила лишить его последних остатков самообладания.
— Робби, — прошептала она. Она обвила руками его шею и потерлась щекой о его усатый подбородок.
Он снова поцеловал ее в губы, и на этот раз она ответила ему тем же поцелуем, осознав безысходность своего желания. Его сердце воспарило. Он вторгся в ее рот, пробуя ее на вкус своим языком. Она погладила его язык, а потом пососала его.
