Но при подготовке к полету выяснилось, что на два двигателя вообще отсутствует документация, а у двух других ресурс был на пределе. Позднее, уже после полета, я узнал, что эти движки были сняты с другой машины, и считались списанными и утилизированными. Ресурс планера тоже вызывал сомнение, по одним документам его, вроде бы продлевали, а по другим — нет. Было такое впечатление, что самолет собирали из запчастей перед самым полетом. Подполковник, который обещал взять всю ответственность на себя, как выяснилось, лететь с нами не собирался.
— И где же ваш самолет с ресурсом? — ехидно спросил я.
— Но другие машины еще хуже!
— Что, в военно-транспортной авиации не осталось ни одной нормальной машины?
— Все нормальные машины давно продали коммерческим структурам, все равно они на земле стоят без горючего. Что осталось, на том и летаем!
Но это было еще не все, при загрузке самолета оказалось, что кроме десантников, погрузили еще и инженерную технику, и взлетный вес на пять тонн превышал максимально допустимый. Оставалось только одно, посадить за штурвал летчика из сумасшедшего дома, так как ни один нормальный и здравомыслящий пилот лететь бы на таком самолете не стал.
Общаясь с людьми, которые жили, в отличие от обитателей нашего города, в обилии телевизионных программ, радио и газет, я узнал, как изменился мир за время моего пребывания в клинике доктора Вагнера. Большая, могучая страна, которую когда-то мы гордо называли Родиной, рассыпалась, как карточный домик. Множество независимых государств, которые образовались на просторах бывшей «великой и могучей», хотели непременно иметь свою армию, свой флот, и уж конечно, свою авиацию, но денег на все это не хватало. Город, в котором я жил спокойной и беззаботной жизнью, оказался на территории Украины. И мне было совершенно не понятно, почему на всей территории бывшего Союза Советских социалистических республик только в независимой, «самостийной» Украине, только в этом городе, нашелся единственный почти исправный самолет, способный, может быть, даже взлететь, для того чтобы спешить на помощь пострадавшим от землетрясения жителям независимой Армении. Мне, привыкшему к логике и спокойной жизни обитателей сумасшедшего дома, была совершенно не понятна логика реального мира постсоветского пространства. Все казалось мне в нем абсурдным и нелогичным.
Что же это такое? Не успел я найти решение задачи, как мне предлагают на практике проверить свои расчеты? Неужели я забыл, как звучит голос ангела смерти? «Велик левый крен». Все повторяется. Аэродром, самолет, который может подвести в любой момент. Что это? Искушение? Искушение ангела смерти. Эта женщина, она снова предупреждала меня.
