Полковник медленно вышагивал по кабинету, сосредоточенно о чем-то размышляя и лишь изредка поглядывая на подчиненного. Наконец остановился и, глядя прямо в глаза Бузыкину, спросил:
– Следишь, значит, за Алиной? Ну, я так и думал. Считаешь, что обделяет тебя? Да не прикидывайся паинькой, я тебя насквозь вижу. Вы мне с этой дележкой вот где сидите! – провел он рукой по горлу. – Но за информацию благодарю. Только смотри: если сбрехал – она с тобой сама будет разбираться. По-cемейному, так сказать.
– А если нет? – напрягся Бузыкин. – Если это сущая правда?
– Тогда останешься один, – непонятно усмехнулся Шклабада. – Тогда придется тебе с ней развестись.
Ладно, иди и жди вестей.
Разочарованным и сникшим покидал Бузыкин кабинет шефа. Не на такую меру наказания для Алины он рассчитывал. Чем-то, видать, дорога она полковнику, что решил не избавляться от нее.
Но ни разборок с Алиной, ни развода не последовало. В тот же вечер, вернувшись со службы, Антон уже не застал ее дома. Опытная аферистка (о чем он узнает только спустя годы), она сразу почуяла неладное в скрытом от нее вызове мужа к шефу и исчезла из их жизни. Исчезла, прихватив изрядную сумму его личных сбережений. Взамен она оставила ставшие ненужными ей документы на имя Алины Бузыкиной и готовый к отправке товар; тот, о котором он и предупреждал Шклабаду. Но как истинный аферист-аристократ, она напоследок подсказала «подельникам» (а именно так она и обратилась к «мужу» и Шклабаде в прощальной записке) оптимальный вариант выхода из создавшегося для них трудного положения. Вариант был прост в решении, как и все, за что бралась Алина. Следуя ее совету, а больше приказу самого Шклабады, Антон опознал в обуглившихся останках одной из пациенток морга свою жену (при той по «счастливой случайности» оказались документы на ее имя, которые почему-то не сгорели!) и поспешно похоронил бедняжку. Таким образом были сняты с повестки дня все вопросы коллег по исчезновению Алины. А его искренняя скорбь о значительной потере валюты была принята ими за грусть-печаль о любимой супруге.
Дела без Алины пошли ни шатко ни валко, а вскоре торгсин и вовсе прекратил свое существование. А через год, то есть в 1937 году, Бузыкин в последний раз встретился с шефом. Увидел и поразился перемене, произошедшей с ним: Шклабада сильно постарел и осунулся. Куда и подевалась его гордая осанка и всегда ироничный, чуть насмешливый взгляд. Даже движения стали уже не столь энергичными, как прежде.
