Он воровато оглянулся и, убедившись, что Антон пока не заметил ее появления, кивнул ей головой на двери.
– Уходить вам надо, – сказал вполголоса.
– Почему? Владлен еще спит? Так это ничего.
– Уходите быстрее, – умоляюще приложил он руки к груди.
– Но почему? – она так простодушно смотрела на него, что стало ясно: не уйдет. Видимо, она еще не чувствовала опасности. Или не боялась ее? Что же делать?
Но делать ничего не пришлось, так как в этот момент в проеме двери выросла фигура Бузыкина. Ксению он узнал сразу и в то же время был уверен, что она не узнает его. Вряд ли она успела обратить там, в Благмоне, на него хоть какое-то внимание, поскольку буквально летела навстречу своему брату.
Сообразив, что она только что вошла, он негромко, но с пафосом воскликнул:
– Ксения, ну наконец-то! А мы уже заждались. Что ж ты гостя в прихожей держишь? – с укором выговорил он Гурьяну и, упреждая вопросы, поспешил с разъяснением: – Хотя времени у нас, и правда, в обрез.
Владлен у Кадченко, а тебе велел передать, чтобы сразу же привезла сюда сына. Мне поручено сопровождать тебя. А как только он вернется, поедем в Одессу. Так что, давай быстро едем за дитем.
Все это он выпалил на одном дыхании, словно заученную речь, не особо наблюдая за состоянием гостьи.
Между тем она, едва завидев его, невольно попятилась к двери. На лице ее отразился неописуемый ужас, и страшное предчувствие стеснило грудь.
– Кто вы? – спросила одними губами.
– Антон Бузыкин, – ступил он к ней и взял за локоть. – Не бойся. Мы, можно сказать, друзья с твоим Владом.
– Можно сказать, – дрожащим эхом откликнулась она и, сделав над собой усилие, уже более спокойно: – Где Владлен?
– Скоро должен быть. Наши люди проводили его к Остапу. Между прочим, по его личной просьбе, и ты должна об этом знать.
– Я знаю.
– Что же тогда тебя так пугает?
– Я не знала, что Бузыкин – это вы.
– А если бы знала, то что? – смерил он ее колючим взглядом.
– Отговорила бы встретиться с вами, – твердо сказала она. – Это его ошибка.
В пронзительном взгляде ее синих бездонных глаз читалась затаенная тревога; и в то же время этот взгляд заставлял его отводить свои глаза. Антон почувствовал, что она способна разглядеть в них фальшь, и это вывело его из равновесия:
– Ошибка? Во мне? Да я... – Голос у Бузыкина все еще ровный, но Гурьян уже почувствовал в нем раздражение и, чтобы как-то не дать ему сорваться, нарочито громко кашлянул.
Антон, недовольно зыркнув глазами в его сторону, вовремя спохватился и загасил готовую вырваться наружу брань:
