— Ты встречал Срин-Мо-Ган-Рял-Ду-Нял-Ба, — поразился мой отец.
— Она не помнит о встрече, шифу, — сказал Шуай Ху, кривя губы. — Я много путешествовал по Азии и миру до нашей встречи тридцать лет назад.
Мы с отцом уставились на тигра.
— Вы встречались до моего рождения? — спросила я, а отец сказал:
— Ты это помнишь?
Шуай Ху улыбнулся, безмятежный и тихий, как статуя Будды.
— Ты остался, — сказал он, — помочь другу.
— Он не был другом, — рявкнул мой отец.
— Прошу, — сказала я, — объясните, что происходит.
— Когда я был подростком, — прорычал мой отец, не сводя взгляда с лица Шуай Ху, — другие ученики и я несли инструменты ритуала для шифу Ли и наших старших братьев, пока они искали монстра, их чары привели их в монастырь буддистов. Шифу Ли и его старшие ученики вошли, а мы, младшие, ждали снаружи. Шли минуты, и потом входная дверь открылась, и старшие выбежали. Сам шифу Ли, самый сильный человек из всех, кого я знал, вышел, пятясь. А потом из двери появился лысый мужчина. Как какой-то колдун, тот монах превратился в огромного тигра с несколькими хвостами. Младшие убегали в ужасе. Один из нас, неуклюжий, споткнулся об камень. Зверь пошел к нему. Я хотел только сбежать, А Ли, но не мог бросить одного из товарищей умирать. И я вернулся. Я схватил слабака за правую руку и помог встать на ноги. А потом знаешь, что сделал этот трус? Он толкнул меня к монстру и убежал. Я был подростком, только получил первый сан, и мое лицо было в дюймах от огромного тигра с тремя хвостами.
Он сделал паузу.
— Что тогда случилось? — сказала я.
Отец мрачно глядел на Шуай Ху.
— Почему, зверь? Почему ты так поступил потом?
Лицо монаха было невинным.
— Шифу, ваша смелость впечатлила меня.
— Поэтому? И все? Все те годы, десятки лет, я гадал, почему тигр…
Я ждала, что он продолжит. Когда я поняла, что он не планирует говорить больше, я спросила:
— Что ты гадал?
— Я гадал десятки лет, почему огромный тигр лизнул мое лицо.
— Он… — я с трудом подавила хохот.
— А потом он убежал в ночь, оставив меня с мокрым пятном на штанах. И человеческое лицо того монаха осталось навеки выжженным в моей памяти.
— Что стало с мальчиком, которого ты спас, шифу? — спросил Шуай Ху.
Отец помрачнел и сплюнул.
— Через пару лет он стал вором душ, ранил людей. Чтобы наказать его, я отрубил руку, которой спас его.
— Лю Цянь? — поразилась я. — Ты рисковал собой, чтобы спасти Лю Цяня? От брата Ху?
Отец хмуро посмотрел на меня.
— Разве не ясно? — сказала я отцу. — Ты рассказал о тигре и товарище-ученике…
