Шуай Ху опустил голову.
— Может, шифу, поэтому Восьмеричный путь подходит для меня. Я убивал невинных. Но я стремлюсь не вредить.
— Ли-лин, — негодовал мой отец. — Как этот зверь может нам помочь? Нам нужно на поезд призраков, а не путешествовать с монстром, пожирающим людей.
— Он говорит, что может отвести нас к поезду, — сказала я, — с помощью особых волосков на кончиках его хвостов.
Мой отец поджал губы.
— Хуаньхун мао? — сказал он. — Они существуют?
Шуай Ху кивнул, и я видела, как любопытство отца боролось с его гневом. Если отца и можно было чем-то подкупить, так это знаниями.
Я попыталась подтолкнуть его и сказала:
— Что за хуаньхун мао?
Отец выглядел так, словно у него во рту было горько.
— Говорят, у тигров есть особые волоски на кончиках хвостов, и ими они возрождают трупы убитых ими людей.
— Зачем им возрождать трупы? — спросила я.
— Чтобы они сняли одежду, — сказал мой отец, словно объяснял очевидное глупцу. — Тигры не хотят жевать ткань вместе с мясом.
— Писания, которым я следую, запрещают есть мясо, шифу, — сказал тигр-монах. — Они просят меня никому не вредить.
Отец цокнул языком.
— Разве не ты заставил Ли-лин дать обещание, из-за чего она пощадила жизнь моему врагу, Лю Цяню? Разве не из-за тебя убийца, ворующий души, еще жив?
Шуай Ху опустил голову.
— Есть надежда, что человек поймет ошибки своих взглядов и решит идти по пути просветления всех существ.
— Даже твои буддистские писания противоречивы, зверь! Ты говоришь «не вредить», и что твои учения запрещают убивать, да? Порицают агрессию? Но есть Палийский канон, — мой отец звучал, торжествуя, — где твой Будда недвусмысленно приказывает своим последователям убивать демонов луоша.
— Может, когда-то, шифу, — сказал тигр-монах, — указания Будды про демонов луоша могли бы привести меня к агрессии. К счастью, за свои века на земле из луоша я встречал только тех, кому никак не мог навредить.
Я следила за реакциями на лице отца. Он был настороженным, когда произнес аргументы, а теперь потрясенно прищурился, глядя на большого монаха.
— Ты был в Тибете?
— Да, шифу. Я ходил по земле, сделанной из живого тела огромной демоницы луоша Срин-Мо-Ган-Рял-Ду-Нял-Ба, — он произнес имя с тоном и ритмом, не похожим на все языки, что я знала.
— Я ее никогда не видел, — глаз отца блестел. Интерес? Жажда знаний? — Храмы еще на месте?
— Насколько я знаю, шифу, все тринадцать храмов еще стоят, придавливая демоницу. И хотя Будда Шакьямуни в Палийском каноне приказал последователям убить демонов луоша, монстр, чья поверхность — миллион квадратных миль, даже не заметит, если я попытаюсь навредить ей.
