Пары и круги… Я представила, как они выглядели сверху, стоящие дугой — они явно собирались атаковать. Мне нужно было оружие, которым можно было взмахнуть по дуге. Мой веревочный дротик подходил.
Я бросила кусок железа и взяла веревочный дротик с крюка, на котором его оставила, выбросила его вперед взмахом запястья. Он пронзил пустые глазницы одного из котов, сбил череп с его шеи, и я потянула груз ко мне, раскрутила его, двигая все быстрее в тусклой комнате.
Я поправила движение грузика под построение котов-скелетов, стала взмахивать им то внизу, что выше, разбивая по два-три скелета за взмах. За секунды я закончила.
Я глубоко вдохнула и огляделась. Моя комната была в костях котов и красных нитях. Кости дрожали и пульсировали.
А потом дверь распахнулась, ударилась об дверь. Мой босс ворвался, крича невнятно, сжимая по большому пистолету в руке. Он был полностью голым.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Бок Чой ушел одеться. Я стала сметать метлой кости в мешок, они все дрожали и прыгали.
Я подняла один из черепов, все еще двигающийся. Иероглиф был вырезан на черепе между глаз, выглядел как сён, что могло означать «ярость» или «убийство», но с дополнительными строками, в которых не было смысла. Он был изображен обычными мазками, а не с особым искажением облачного письма даоши для талисманов.
На другом черепе знак был схожим, но не таким же. Я огляделась, убедилась, что у всех были неровные иероглифы, не подчиняющиеся логике. Если печать оживляла кости, то неидеальная копия не должна была обладать той силой. Но они пришли ко мне.
Чем они были? Коты забрались в окно, напали, пока я спала. Возможно, они были связаны с растением, убившим Сю Анцзинь.
Что это была за магия? Связанные кости, оживленные кривыми письменами обычного китайского, а не облачным письмом, что привлекало богов и призраков. Коты из костей, деревья-вампиры… Первой реакцией было отвращение, и голос во мне, похожий на отца, говорил игнорировать эту эмоцию. А если отвращение было важным?
А если общим у этих чар было то, что они были жуткими?
Я перестала дышать, во рту пересохло, а испуганный голос ребенка звенел в голове. Гон Тау.
Жуткая магия разыгралась в моем воображении: ведьмы, варящие зелья в темных чашах, где змеи, скорпионы, ядовитые ящерицы и демонические сороконожки корчились, умирая; кровавые оргии в Тибете, где наркотический дым и дикий стук барабанов доводил культистов до безумия ради их демонического бога; жестокие волшебники Сиама, которые собирали масла из трупов беременных женщин для отвратительных проклятий; вампиры из Филиппин, чьи тела разделялись на неприметные куски. Все было гадким. И были Гон Тау — магия с юга и востока Китая, пытки, недуги и издевательство над телом, больше подходящие аду, а не миру людей.
