Мама умерла, защищая меня, и я буду благодарна ей до конца дней. И я не собиралась больше никому позволять жертвовать собой ради меня.
Я шагнула в сторону, преграждая путь девочке.
— Она не идет с тобой, — сказала я.
— Думаешь, женщина с персиковым мечом может одолеть стражей Ада? — сказал Ган Сюхао.
— Стражи Ада благородные солдаты, — сказала я, надеясь воззвать к этой их стороне. — Они не навредят мне и не заберут дитя против ее воли.
— Она принадлежит моему господину, — сказал крыс. — Она — вещь Призрачного магистрата.
Я обратилась к бывшим стражам Ада.
— Она — девочка, — сказала я, — а не чья-то вещь. Прошу, не заставляйте ее идти с Ганом Сюхао против ее воли.
Конь посмотрел на меня.
— Это не девочка, — сказал он грубым голосом.
И рассказал мне, кем она была.
ОДИННАДЦАТЬ
Мир застыл. Все было понятным. Я знала, что конь не врал. Я знала, чем была девочка, и почему у нее не было лица.
Глядя на меня со скорбью, страж с головой коня произнес простые слова:
— Она была из бумаги, — сказал он. — Она — сожженное подношение.
Как сожженные лошади, одежда и дома. Кто-то сделал девочку из бумаги, сжег ее и превратил в духа.
Я гадала, почему ее лицо оставили пустым. Столько деталей было в ней: перевязанные ступни, черный узор на длинной шелковой синей накидке. Но ее создатель не дал ей глаза или рот. Она никогда не сможет говорить.
Девочку сделали частью ритуала, который я не понимала. Но зачем? Как она была связана с неразрешенным Облачением и деревом-вампиром, убившим Анцзинь? Все те ритуалы требовали человеческий компонент, так кем был человек, исполнявший эти ритуалы? Я все еще многого не понимала. Пока что я могла только защитить девочку без лица.
Я обратилась к Коню. Правила Ада были запутанными, строгими, но не без взяток. Отец заставил меня изучать законы иной жизни, тысячи страниц томов. Я не знала, что они пригодятся мне в такой ситуации.
— Она была создана, чтобы исполнять функцию призрачной жены, — сказала я. — Но была ли свадебная церемония официальной? Она все еще может уйти, если свадьба была не такой.
— Они женаты, — сказал он. — Церемонию исполнил тот, кто сжег бумагу и сделал ее.
Я выпрямилась во весь рост. Хоть я не была высокой, я смогла выглядеть величаво, подражая отцу. И властный тон был подражанием отцу.
— Я призываю власть Нефритового императора своей властью Маошань Ну, даоши четвертого сана рода Линьхуан и объявляю ее брак расторгнутым. Скорее, — закончила я, — ведь это Закон!
