Маркс, Энгельс и Ленин, вырабатывая тактику революционного рабочего движения, всегда предостерегали против двух крайних тенденций: против недооценки роли насилия в борьбе за социализм и против апологии насилия. Вспомним, как характеризовал Маркс роль насилия в революции: «Насилие является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым. Само насилие есть экономическая потенция»[31].
Хочется снова и снова повторять эти слова Маркса, ибо едва ли можно найти более точное, емкое и яркое определение роли насилия в общественном развитии. В этой характеристике мы находим все самое важное, что определяет позицию коммунистов по данному вопросу. Здесь и признание исторической необходимости применения насилия в борьбе за революционное преобразование общества. Здесь и глубокое понимание того, что само насилие есть результат назревших экономических и социальных потребностей общественного прогресса. Здесь и четкое определение исторических рамок применимости насилия, оценка его возможностей.
Повивальная бабка только помогает правильному течению родов. Она может ускорить процесс родов, сделать их менее болезненными, обезопасить плод от травм — словом, помочь его вхождению в жизнь. Ничего большего даже самый придирчивый человек не может требовать от повивальной бабки, ибо рожает не она и плод создается не ею. То, каким будет плод, да и само течение родов в очень небольшой степени зависит от повивальной бабки. Это зависит в первую очередь и главным образом от организма роженицы, от условий, в которых она жила и развивалась в период беременности, от наследственности и многих других факторов.
В образном примере Маркса роженица — это само общество с его экономической и социально-политической структурой, с его историческими традициями. Именно общество, пользуясь, когда это необходимо, услугами «повивальной бабки» — принуждением, производит на свет социализм.
Заметим, что теория Маркса создавалась прежде всего в борьбе против преувеличения роли и возможностей насилия, принуждения, волевого начала в историческом процессе. В тот период в социологии господствовало представление о том, что определяющим фактором общественной жизни является деятельность государей, героев, политических вождей — словом, деятельность власть имущих, которые по своему усмотрению могут повернуть историческое развитие в любую сторону. (А не эти ли представления сейчас пропагандируются в Китае, где культ Мао и «всесилие вождя» выдаются за двигатель прогресса?) В борьбе против подобных представлений Маркс и Энгельс выработали материалистическое понимание истории, определяющим моментом которого в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни.
