Творческое применение марксизма или отказ от его основных принципов?
Коммунистическая партия Китая, которая возникла в 1921 году под непосредственным воздействием Великой Октябрьской революции, провозгласила своей идеологией марксизм-ленинизм. Однако с момента зарождения партии начался мучительный поиск тактики, которая в наибольшей степени отвечала бы весьма специфическим условиям страны и характеру надвигавшейся революции. И с самого начала здесь столкнулись две основные линии.
Представители одной из них стремились творчески применить в Китае опыт международного социализма, и прежде всего Октябрьской революции. Они выдвигали в качестве основной задачи борьбу за диктатуру пролетариата, осуществление им руководящей роли в буржуазно-демократической революции, создание на первых этапах революции власти рабочих и крестьян.
Сторонники другой линии исходили из того, что условия Китая настолько отличаются от условий европейских стран, что здесь неприменимы многие важнейшие принципы марксизма-ленинизма. На этом основании они выступали против гегемонии пролетариата в революции, отвергали идею диктатуры рабочего класса и делали основную ставку на развертывание революционного движения в деревне. Из числа сторонников таких взглядов как раз и выдвинулся Мао Цзэ-дун.
Хотя он и был в числе 12 участников I съезда партии, однако вплоть до 1935 года его не допускали к руководящим постам в ЦК КПК (он не входил ни в состав Политбюро, ни секретариата). Его первая работа «Доклад об обследовании крестьянского движения в провинции Хунань» (март 1927 года) была запрещена к опубликованию, как выражение «крестьянского уклона», а Мао Цзэ-дун на состоявшемся вскоре после этого V съезде КПК был даже лишен права решающего голоса.
Тем не менее Мао Цзэ-дун продолжал пропаганду своих взглядов. Он написал в то время работы «Почему в Китае может существовать красная власть?», «Из искры может разгореться пожар» и др. Уже тогда выявился основной багаж, с которым пришел Мао в компартию: установка на «китаизацию» марксизма в связи со специфическими условиями Китая; игнорирование руководящей роли рабочего класса в китайской революции; тактика создания революционных баз в деревне и завоевания городов методом партизанской войны. Все это переплеталось с затаенными мечтами о возрождении «величия Китая», его «особой роли» в мире.
Несчастьем коммунистического движения в Китае было то, что многие деятели, которые находились в руководстве партии в 20-х и начале 30-х годов, в большей или меньшей степени были заражены догматическими ошибками. Нельзя сказать, что они полностью отвлекались от специфики китайских условий. Эти деятели отдавали себе отчет в том, что надвигающаяся революция будет носить буржуазно-демократический характер, и придавали большое значение аграрному вопросу. Однако на деле они концентрировали все внимание на работе партии в городах, игнорируя крестьянскую массу. Борясь за гегемонию пролетариата в демократической революции, они выступали не только против буржуазии, в том числе национальной, но и против верхних слоев мелкой буржуазии.
